Футоми - великое в хайку

В поэтике хайку есть два принципа, которые, на первый взгляд, противоположны друг другу: хосоми («тонкость», «хрупкость») и футоми («сочность», «плотность»). Если хосоми предлагает поэту обратить внимание на что-то малое, тонкое, хрупкое, беззащитное, скромное и увидеть в этом красоту, то футоми обращает внимание поэта на величественные вещи, на красоту мощную, как бурное море или грозовые облака.

Бурное море!
До острова Садо раскинулась
Небесная река.

Мацуо Басё,
перевод Т.Л. Соколовой-Делюсиной.

«Небесная река», Аманогава (Amanogawa) – поэтическое название Млечного Пути. Басё со стороны или словно свысока наблюдает волнение на море и свет звёзд. Но что чувствует в тот момент сам поэт? «Я распахнул окно в надежде дать себе роздых после изнурительного пути и увидел, что солнце уже опустилось в море и окрестности озарены тусклым лунным светом, посередине неба раскинулся Млечный Путь, сияют яркие звёзды, со стороны моря время от времени доносился плеск волн. Грудь стеснилась безотчётной тоской, сердце готово было разорваться, я никак не мог обрести покоя...» (цитата из книги «Мацуо Басё. Избранная проза», перевод Т.Л. Соколовой-Делюсиной, хайбун «Млечный Путь»).

Другой пример футоми – это хайку американского писателя и поэта Ричарда Райта (полное имя – Ричард Натаниэль Райт, жил в 1908-1960 гг.):

I am nobody:
A red sinking autumn sun
Took my name away.

Richard Wright

Я – никто:
Тонет осеннее красное солнце,
Унося моё имя.

Ричард Райт,
перевод Алкэ Моринэко https://vk.com/morineko_monogatari

Человек будто тонет вместе с солнцем, которое представляется огромным, и теряет не только своё имя, но и свою значимость. Если, следуя хосоми, поэт хайку вглядывается в невзрачный цветок, будучи, тем не менее, «великим» по отношению к «малому», вглядывается для того, чтобы понять, постичь суть вещей, проникнуть в их «душу», чтобы соединиться с ними, то в хайку Ричарда Райта «малое» – это человек на фоне солнца. Объект для созерцания хосоми здесь – именно человек, но природа не всматривается в него, и человек самому себе кажется безымянным, никем... Однако не будь человека, некому было бы заметить и оценить красоту осеннего заката, поэтому «малое», человек, по сути своей, сотворец «великого» мира природы, его беспредельности.

При этом человек не всегда «тонет» в хайку, где ярко выражен принцип футоми, или не становится пассивным наблюдателем разворачивающихся событий:

свинцовые облака
вдыхаю
ноябрьский ветер

Anastasia Avis

Предзимье, закрывшие небо тяжёлые, клубящиеся облака – это футоми. Мощная, величественная красота. И она бы подавила человека, если бы не его желание жить и дышать, пусть и холодным ноябрьским ветром. Вновь человек в хайку – маленький и беззащитный, но сила природы, которая «сочно» и «плотно» показывает себя через бурю, через яркие краски заката и свинцовые тучи, есть и в травинке, проросшей сквозь асфальт, есть и в человеке на осеннем ветру, и эта сила, это дыхание, роднит хосоми и футоми, «тонкое» и «плотное», как душу и плоть.

Следующие примеры стихов тоже моего авторства.

чернозёмный край
в предрассветном тумане
алеет солнце

Здесь принцип футоми охватывает целый край бескрайнего мира природы. Сюжетом хайку могут быть масштабные картины. Масаока Сики говорил, что хайку может вместить в себя целый мир. И этот мир не всегда в мирном настроении, и не всегда – в росинке. В стихотворении могут быть тайфуны, землетрясения, бушующие волны, горные массивы, Млечный Путь... И это не противоречит эстетике жанра, если специально не придавать грандиозности явлениям природы и своему переживанию прекрасного.

В русскоязычном хайку принцип футоми мог бы найти хорошее применение. Учитывая территориальные размеры страны, природные, исторические достопримечательности, то этот принцип помог бы создать настоящий «русский колорит» в стихах без пафоса и громоздкости.

берег озера
разливается аромат
незнакомых цветов

Здесь принцип футоми выражается в «сочности» и «плотности» аромата, и метафора – «аромат разливается» – становится естественным выражением насыщенности ощущения и образа. Этот аромат был настолько силён в вечерней тишине, заполняя собой ту часть берега, где я сидела, и распространялся над озёрной гладью дальше, что воспринимался мной как безграничный, беспредельный… В нём, казалось, можно было раствориться, «утонуть» и, подобно Райту, забыть своё имя.

Футоми – это величие мира, его беспредельность, бескрайность мироздания. Это красота морской бури, грозы, торнадо или свинцовых облаков, такая красота, от которой захватывает дух, и «сердце готово разорваться». В этой красоте нет покоя, а только стихийная, первозданная мощь. Поэт может передать эту красоту как сторонний наблюдатель, как пассивный или активный участник событий, при этом не стоит забывать, что без человека не было бы хайку, и не было бы принципа футоми. Мироздание и человек едины, как Земля и живущие на ней люди.