Ночное дежурство

                Рассказ.
   Люди часто спрашивают, почему я ушла из медицины. Обычно этот вопрос ставит меня в тупик. Однозначного ответа на него я не нахожу. Многие обстоятельства, внешние и внутренние, повлияли на мое решение. Одно знаю точно - я сделала правильный выбор, а потому ни о чем не жалею.
     Событие, упомянутое в рассказе, оказалось переломным в моей судьбе. Небольшой эпизод, вырванный из повседневных будней, весомой купюрой пополнил копилку причин моего ухода из профессии. Потрясение, которое я испытала тогда, заставило пересмотреть жизненные ориентиры и повернуть с намеченного пути. На тот момент мне было около тридцати с небольшим. В этом возрасте, как правило, на смену наивной беспечности приходит  некая мудрость, основанная на личном опыте. Возможно, произошедшее со мной является неотъемлемой частью какого-то высшего замысла, который нам, смертным, постичь не суждено.      
      Дело было летом. Стояли тёплые солнечные дни, из-за чего непреодолимо тянуло сорваться в отпуск. Родильный дом, где я работала врачом, перешёл в режим "двойной нагрузки". "Что это значит?"- спросите вы. Попробую объяснить. В нашем городе с незапамятных времён функционируют два родильных дома. Первый - небольшой - муниципальный. Второй - крупный и более современный - обслуживает республику. Я трудилась в «первом» роддоме. Название «первый» он получил не только за то, что числился в советские годы под номером один. Маленькое двухэтажное здание, в котором по сей день принимают роды у жительниц города, было построено и сдано в эксплуатацию в 1938 году и вполне могло бы стать музеем истории развития акушерства и гинекологии в республике. Оно выстояло в годы финской оккупации и «лихие девяностые», когда рождаемость упала до нуля. Его могла постигнуть участь некоторых детских дошкольных учереждений, фабрик и заводов, которые уходили с молотка в два счёта. Но, к счастью, этого не случилось. Там нет лифта, и располагаются только акушерские койки. При этом внутри очень уютно и мило. Чувствуешь себя, как дома… Немного отвлеклась… так вот, при "двойной нагрузке" все беременные, роженицы и родильницы из города и республики единым потоком поступают в тот родильный дом, который не закрыт на "проветривание". Иными словами, количество пациенток в этот период, длительность которого не превышает один месяц, увеличивается в два и более раза.
     Обычно на ночные дежурства в родильный дом я приходила из дневного стационара, то есть с работы - на работу. Каждый будний день для меня начинался с осмотра женщин, нормальное течение беременности у которых осложнялось какой-либо патологией или отклонением от нормы. Иногда на лечение поступали пациентки гинекологического профиля. Дневной стационар, развёрнутый на базе женской консультации, располагался отдельно от акушерского, недалеко, в соседнем микрорайоне. Погода благоприятствовала тому, чтобы прогуляться пешком, но на это не хватало времени. Пять остановок - и я на месте.
      Пересменка прошла спокойно. Внутренний настрой не омрачал даже  заполненный до отказа родильный блок. В приёмном покое пара женщин томилась в ожидании осмотра врача. Дежурантов было трое: я, Людмила Петровна и Ольга Николаевна (имена по понятным причинам изменены). Реанимационно-анестезиологическая служба и два неонатолога* подстраховывали нас на случай катастрофы. Дефицита в акушерках на тот момент мы не испытывали. Их хватало, чтобы каждой беременной, роженице и родильнице создать все необходимые условия.
     Поначалу ситуация выглядела совсем неплохо. Успевали принять, своевременно оказать нужную помощь и даже сделать запись в документах. Писанины, надо сказать, врачам хватает. Записи акушеров подобны небольшим рассказам, объединённым в тонкие сборники под названием «Обменная карта», «Карта отделения патологии беременности», «Карта родов».
      Часа в три ночи у одной из рожениц развились осложнения, которые потребовали срочного оперативного вмешательства. Людмила Петровна с Ольгой Николаевной отправились в операционную, прихватив с собой бригаду анестезиологов-реаниматологов и одного неонатолога.
- Лена, держись тут без нас, - с некоторой ноткой сочувствия в голосе произнесла Ольга Николаевна напоследок. Только посвящённый уловит смысл, сокрытый в этой, на первый взгляд, тривиальной фразе. В ответ я лишь удручённо кивнула головой.
    Стоило им скрыться за дверями операционной, что тут началось! На меня с неистовой силой обрушилось цунами из вызовов в дородовое отделение, приёмный покой и на роды. Будто где-то что-то прорвало!
    В какой-то момент неожиданная растерянность овладела мной. Одна, я абсолютно одна на весь этот маленький, казавшийся тогда таким огромным, родильный дом. Словно песчинка в безбрежной пустыне, от которой более ничего не зависит. Чувство безысходности тяжким бременем легло на мои хрупкие плечи, из-за чего ноги немного подкосились. Помню лишь, что посмотрела на часы. Большая стрелка на циферблате медленно приближалась к отметке двенадцать, а малая уже стояла напротив пяти. Пять часов утра. Эта цифра врезалась в мою память и засела в ней навсегда. Я ощутила дикую усталость, словно перепахала хлебное поле. И вдруг - отключилась. Нет, я не упала,  я продолжала стоять, стоять, застыв в холодном оцепенении. Сознание, яростно защищаясь от пугающей действительности, перенесло меня в другую реальность. Как в замедленной съёмке, по кругу, подобно стрелкам на циферблате, поплыли стены, окна, люди, приборы, документы… В руке я держала огромную кипу недописанных карт. В голове мелькнула мысль: "Скоро пересменка." Это утешало и бередило душу одновременно. Как быть? К кому идти? Что делать? Вопросы фейерверком вспыхивали в мозгу и почти сразу же гасли, не находя ответа.
     Последующие события этого утра стёрлись из моей памяти. Единственное, что я не забыла и помню до сих пор - ощущение полной беспомощности перед сложившейся ситуацией. Тогда я впервые осознала, что не в силах оказать квалифицированную помощь, регламентированную Конституцией РФ и другими законодательным актами, каждому, кто в ней нуждается, а тем более отразить это в документах.
      После долгожданной пересменки я поволоклась в женскую консультацию, чтобы снова приняться за работу. Приём, осмотр и лечение плановых пациентов никто не отменял. Внутренняя опустошенность и безразличие подавляли волю к жизни. Меня обуревало желание рухнуть где-нибудь под забором и сдохнуть...

*Неонатолог – педиатр, специалист по периоду новорождённости.