А. Смирнов - Ю. Орленова

А.С.
Джульетта! Мир не так уж нехорош,
Как ты в своей поэзии находишь.
В нем, что ни день, к чему-нибудь идешь,
И, черт возьми, куда-нибудь приходишь.
У дьявола, конечно, след раздвоен,
Но то ж и у свиньи, и у козы,
Там по утрам чирикают дрозды,
Где по ночам кричали козодои.
За вороным проследует конь-блед,
Но нет причин грустить в семнадцать лет.

Ю.О.
Да, сударь, даже в Ваши где-то сорок
Вы остаетесь пошлым оптимистом.
Сладки цукаты из арбузных корок.
Трещат цикады в предвечерьи мглистом…
Смотреть приятно, да на ощупь – мылко.
Я понимаю Вас, Вам трудно верить,
Что штиль таит злорадную ухмылку,
К орлу летит себя отпевший лебедь…
Мне б написать поэму не мешало
С началом, словно этот мир, избитым:
«Спускался вечер. Путник шел устало
и к свиньям, и к другим парнокопытным…»

А.С.
Среди данайцами предложенных даров
Была и унывающая лира.
Вселенные придуманных миров
Не стоят тени истинного мира
Когда в квартире душно и темно
Легко расслышать в шорохе дверей
Шаги душителей и визги упырей,
Но можно свет зажечь, раскрыть окно,
Вдышаться в ночь, ласкать упругий воздух,
Впустить в покой мерцающие звезды.

Ю.О.
При свете лампы, сударь, вредно спать,
А звезды холодны и молчаливы.
Упругий воздух может ветром стать,
А истина доступна и спесива.
Кто развязал язык, тот скован цепью бед.
В молчаньи жизнь – эпизодичная отрава.
Идет судьбою данный мгле обет
По жизни сквозняком и костоправом.
Кладут нам боги счет на стол веселий
За то, что дали нам и сами съели.

А.С.
Есть сто дорог. Они ведут во мглу.
Есть сто богов. Они рождают Хаос.
Или чадить лампадою в углу,
Иль бросить в мир осознанное Дао,
И если не покорен, значит – скучен.
Борею не задуть мою свечу.
Когда вокруг смеются, я молчу,
А плакать в хоре просто не обучен.
В пыли архивов и в пути по свету
К лицу улыбка снобу и поэту.

Ю.О.
Ого, какой рассчитанный удар!
Но этот мир вокруг лампад не скручен:
Быть непокорным может и комар,
Но может ли покорный быть нескучен?!
О, род людской! Круговращенье слов!
Судеб мирских живая скоротечность!
Что на      соседа не готов,
Но то, что Вам непостижима вечность,
Вы скрыли (о, эстетствующий сноб!)
В конфуцианстве, словно в хлебных злаках!
Но Вы – как русский рубль – в водных знаках
И в древней кислоте архивных проб.
Поэта мысль, излишний воли бремя,
В пасьянсе слов мне выпало замкнуть,
Но пусть Ваш хаос в сердце чье-нибудь
Прольет отраду, как и мне, на время.



А.Г. Креславский-Смирнов