Солнечное забвение

глава 2.

С О Л Н Е Ч Н О Е   З А Б В Е Н И Е


ПОТОП
(ТЯЖЕЛАЯ ВОДА)

В дождь не летают комары
и оводы не жалят,
больные тучи, как нарыв,
распоротый кинжалом —
 
вода тяжелая течет
неделями без пауз,
кричит со дна: «Еще! Еще!»
бездушный доктор Фауст,

безумцы лезут, кто первей,
занять места повыше,
но победителей в борьбе
поток смывает с крыши,

они беспомощны вообще:
лицом, спиной и боком
их вместе с тысячей вещей
проносит мимо окон —
 
там, обалдев от красоты
и ужасаясь вкупе,
на них глядят, разинув рты,
в аквариумах гуппи.

Июнь 2016 — август 2017 гг.


НАД
(ИДИОТ)

На небе солнца нет — скупая правда,
не видно глазом — значит, нет его,
такой подход к реальности оправдан,
конечно, если ты не идиот.

Нет солнца? Ложь! Смотрю и замираю — 
оно там есть, за тучами, вверху,
нагие птицы — Boeing ли, Embraer — 
докажут: я нисколько не брехун.

Когда в грозу ни одного просвета,
и дождь стеной, и снег идет, и град,
погожий день все думают, что где-то,
а он — вот здесь, он с нами, просто — над.

На высоте за девять километров
светло и ясно, если это день,
а ночью видно звезды и кометы
над Костромой, над Питером — везде.

И непогода, стало быть, условна
во всех широтах, зонах, поясах,
как и любое названное слово —
и жизнь, и смерть, и дно, и небеса.

Закрой глаза и виждь: повсюду — лето,
на стеблях трав — цветочная пыльца,
и не метель вцепилась в щёки — это
павлиний глаз касается лица.

Август — ноябрь 2016 г.


МАЙ-SKY

Как не радоваться жизни,
как не верить в чудеса?
Я, наверно, полный шизик — 
по лицу течет слеза.

Солнце светит, даже греет,
пахнет первая сирень,
но как будто «на игле» я — 
так и слышу вой сирен.

Не расслабиться — ни в яви,
ни, тем более, во сне.
Я отснят, но не проявлен,
и засвечен по весне.

Наступили для восторгов
предназначенные дни,
очень дорого и долго
окупаются они —

промелькнут ведь, как в окошке
телеграфные столбы.
Я всерьез, не понарошку,
то ли не был, то ли был —
 
целый год мечтал о мае,
представлял, как полечу,
но, подагриком хромая,
еле ноги волочу.

Не смолкают птичьи трели,
тучи где-то далеко.
Май — не рай, а только трейлер,
посмотреть бы целиком!

Май 2016 г.


S O L

Испанское солнце зовется sol.
Оливы, вино и морская соль.
С покатых поверхностей, плавясь, в тень
стекают часы, ускоряя день.
Туристы идут, ускоряя шаг,
в проулки на звуки копыт и шпаг —
так можно застукать, когда шалят,
фантомы плащей и плюмажных шляп.
А местных забрали дневные сны
следить за эффектом игры блесны,
чтоб им не казалось, что счастье есть
в далеких краях — не сейчас, не здесь.
Мне тоже охота в тени прилечь
свободным от нош и обуз, сиречь
умыться водой ледяной в ручье,
тебя подержать на своем плече,
услышать заливистый детский смех...

Я падаю долго, смотрю наверх,
твой голос из трубки: «А-л-л-о! А-а-а-л-л-л-о-о-о!!!» — 
вращается небо, на нём — гало.

Июнь 2017 г.



90° ПО ВЕРТИКАЛИ ПРОТИВ ЧАСОВОЙ СТРЕЛКИ

Моря межевая полоса
делит мир на левый и на правый,
левый — это солнце в небесах,
в правом — пляж: песок и мелкий гравий;
облако стекает сверху вниз,
пар сухого льда напоминая,
небольшой, а всё-таки сюрприз,
что реальность несколько иная —
я лежу на пляже на боку;
на вопрос отельного гарсона,
говорю: «Ça va, merci beaucoup!
И не заслоняй мне горизонта!»,
он уходит — кажется, что вверх,
паучком по ниточке прибоя,
на меня накатывает смех
и не обижаюсь на него я.

Март 2020 г.


СОЛНЕЧНОЕ ЗАБВЕНИЕ

К домику у моря подкатили трое:
женщина, мужчина и лохматый пес,
показалось, место их вполне устроит
и пожитки сняли с прицепных колес.

Стали обживаться — вскрыли паутину,
вымыли все окна, двери и полы,
выбили матрасы, выстлали сатином
и сплелись в объятьях погасить порыв.

Пес визжал и лаял, бегая к прибою
и обратно к людям, мокрый и смешной.
Я напомню: было их счастливых трое,
все они исчезли. Страшное кино.

Июнь 2017 г.


ДИКИЙ ПЛЯЖ

Бедра в розовых бабочках,
на пупке стрекоза.
Что уставился, папочка,
или тоже — казак?
Завоюй меня, рыжую,
коль не можешь — вали!
(Надо ж, как ненавижу их,
не мужик — нафталин!)
Солнце лижет горячие
молодые соски,
я лежу и не прячу их,
как мамаша, в тиски,
смуглокожею бестией
взбудоражу ей сны,
есть такая профессия — 
приходить из весны,
где любить — удовольствие,
где свежо и легко,
где расцвет, а до осени
далеко-далеко.

Август 2017 г.


ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ

Девушке из прошлого свезло
маяться в купальнике с веслом,
вечная — попробуй, откажись — 
молодость продлилась на всю жизнь.

Старятся красавицы вокруг,
жухнут, как листочки на ветру,
грустно им и некому помочь,
с плачем по одной уходят в ночь.

Девушка одна не дует в ус,
только чуть подрагивает бюст — 
холодно, а, может, это смех,
тщательно скрываемый от всех.

Что у ней почти за целый век
важного осело в голове,
кроме понимания основ — 
главное, держаться за весло?

Видела немало, а молчит,
знает, что не дремлют палачи,
тешатся забавой расколоть
слишком разговорчивую плоть.

В парке у фонтана при ДК,
хрупкая, стоит с веслом в руках,
семьдесят, но как же хороша
гипсовая, мать ее, душа!

Март 2019 г.


КИСОНЬКА

Собака тявкает на кошку,
ворона каркает в ответ,
а кошка дремлет на окошке,
ей дела не было и нет
до всех дворовых горлопанов,
не уважающих свой вид — 
суббота, солнце и нирвана
хранят от мелочных обид,
зевнет, потянется и снова
прикроет сонные глаза,

на смене ритмики основан
ее охотничий азарт,
когда под вечер включит фары
ночного виденья (не вру!) — 
зеваку когти-янычары
на пух и перья раздерут,
сомкнутся челюсти-капканы,
клыки вонзятся в серый мех — 
так людоеды-великаны
поистребились под орех,

и мне приходится смириться
(чем не трагический сюжет?)
и жить с отъявленной убийцей
с незавершенным списком жертв,
хотя, конечно, душка душкой — 
мурлычет, ластится к ногам,
дает чесать себя за ушком
и брюшко гладить иногда.

Март 2019 г.


ЗОЛОТЫЕ МУРАВЬИ

Каждым вечером, после захода солнца,
я достаю изумрудную шкатулку
и вытряхиваю золотых муравьев,
они быстро разбегаются в темноте
на своих тонких механических ножках,
но если светить фонарем — замирают,
поэтому выследить их невозможно,
сколько раз ни пытался — не получалось.

Чем они занимаются, я не знаю — 
возможно, строят, может быть, разрушают,
смею надеяться, что приносят пользу.
Разделения на касты не выявил —
общим поведением и конструкцией
один от другого не отличаются.
Продолжительность фазы их активности
непостоянна и зависит от ночи —
сколько бы ни длилась летом или зимой,
перед рассветом возвращаются назад,
всегда до появления первых лучей.

Изредка замечаю — их стало меньше
и выглядят они... усталыми, что ли,
позже численность восстанавливается.
А иногда приносят врагов на спинах — 
черные металлические останки,
я их счищаю перед тем, как собрать.

В этом заключается моя функция:
собирать утром и выпускать вечером,
без перерывов — день за днем, год за годом.
Так завещал старец, что дал мне шкатулку,
до того, как перестал дышать и умер,
и я тоже должен, когда придет время,
передать ее своему преемнику —
большего он не сказал и не объяснил.

Февраль — октябрь 2018 г.


СУС — ТУНИС — СУС

Месяц рожками наверх желтой лодочкой
ровно по небу плывет, не качается —
я качаюсь за него, будто водочка
в организме у меня не кончается,

только я ее не пил, вот ни капельки,
но похожие мои ощущения,
под ногами у меня — север Африки,
завтра — день, в котором просят прощения.

Вы простите все меня, вас и Бог простит,
я плохой, хороший — злой, но люблю друзей,
не люблю в себе — и вас — черной подлости
мы же все на небесах — в ол инклюзиве,

потому что человек чистых помыслов,
хоть татарин, хоть узбек, хоть тунисец — свой,
мы у Бога — наравне, в этом — промысел,
мир не сложен, даже прост — пел нам Витя Цой.

Февраль 2020 г.


НЕБО ПОЛОМАЛОСЬ
(ЧЕРНАЯ ЗИМА)

Поломалось небо — лопнули пружинки,
маятник заело или в чипах сбой,
не летят на землю легкие снежинки,

падают их трупы дождевой водой,
на асфальте лужи — братские могилы,
и темно, и грустно, и просвета нет,
не под мягкой шубой, а под слоем ила
будущие травы — выйдут ли к весне?
Тетива провислых телеграфных линий
издает протяжный заунывный вой,
из пейзажей смыты белый цвет и синий — 
ртутная пустыня с дёготной Невой.

А ведь было детство, ежедневный праздник — 
розовые щёки от игры в снежки,
на портфелях — с горки, ни хандры, ни грязи,
и морозных дедов красные мешки.

Поломалось небо. Кто его починит,
смазку поменяет, перепишет код — 
разберется, в общем, в основной причине
и настроит вещи на привычный ход?

Декабрь 2019 г.


ЗАСУХА
(ЛЮБВИ ХВАТИТ НА ВСЕХ)

Меньше поверхность — короче тень.
Русла су́хи, росточки дряблы.
Долог безжалостный жгучий день,
тварь живая скулит: «Дождя бы!
Тучку какую — прикрыть лучи,
снять, ослабить жару немного!..»
Небо безоблачное молчит,
будто нету на месте Бога,
будто Он вышел в росистый сад
скушать персик, понюхать розы,
там и остался; придет назад — 
охнет, вспомнив (Ему не поздно),
выльет, спасая, ушат воды —
разом станет свежо и мокро,
лопнет печеной земли волдырь,
яркой зеленью вспыхнет охра,
нужно дождаться и всё стерпеть — 
сжаться, сузиться, ссохнуть телом,
перерождение через смерть — 
свойство жизни, такое дело.

Апрель 2015 — август 2017 гг.



В ОЖИДАНИИ НОВОГО ГОТА

И вот они тебя зарыли в землю,
сровняли холм и выстлали асфальт.
А ты давно не молод и не зелен,
чтоб завершить и этот свой гештальт,
не рвись назад, не трать напрасно силы,
твои враги еще не разошлись.
А здесь, смотри, по-своему красиво,

вливайся в перевернутую жизнь!

Ей нет конца, всё будущее — в прошлом:
раздор, измена, ненависть и смерть,
есть только вечность думать о хорошем,
и не важны ни золото, ни медь.
И все равны от мала до велика,
ни у кого нет собственных вещей,
борьба за власть немыслима и дика,
и суета привычная — вотще.
Никто не тычет палками в колеса,
исключено ходить по головам,
облобызать не лезут кровососы,
не моет кости едкая молва.
Там, наверху, заявлено конкретно,
что за чертой — всё черное.
Вранье!
Они не видят в полном спектре света,
им не принять цветное вороньё,
и потому беспомощны и жалки
перед лицом им кажущейся тьмы,
не доказать их душам-содержанкам,
что день восьмой наступит за седьмым.
И ты вернешься — целым, невредимым,
врагам заглянешь в тусклые глаза
и ничего не скажешь, только имя,
но от него раскроется гроза.

Ноябрь — декабрь 2019 г.