С тебя скатерть!

Ты упорхнул в окно красивой белой птицей,
Сказав, что не увидимся с тобой вовек.
И на московских улицах пересечемся мы навряд ли.
Ты больше не родной мне человек.

Не подойдёшь ко мне, не поцелуешь.
Не заберешь себе мою печаль,
Что по тебе томится в непроглядном мраке.
И не со мной укатишь в радужную даль.

Прости же мне мои тревоги и сомнения.
Прости же невысказанную боль.
Я не хотела предавать тебя печали.
Но крест давил на плечи мне горой.

Ведь я не знала как себя вести с тобою.
Страшилась я тебя вовеки потерять.
Но разошлись мы по моею воле.
И недостатки нам друг в друге не принять.

Мы с нашими грехами не смиримся.
Не знал ты многое и о моей судьбе.
Она была подобно птице в клетке,
Её ты задушил в своей руке.

Я верила, что в жизни твоей нет порока.
Ты был смиренным идеалом во свету.
Но подойдя поближе, разглядела
Твой силуэт в белеющем дыму.

И был ли этот дым когда-нибудь священным?
Какой в себе ты разжигал костер?
Ты почему пообещал мне страсть и волю?
А оказалась я в пожарище ином?

И отчего не вмочь мне разглядеть твои сомнения?
Зачем воздвигнул эту стену предо мной?
В твоих руках я видела спасение,
И для меня твой голос был такой родной.

Ты уверял, что любишь меня очень сильно.
И что ты не устанешь это повторять.
Словам поверила я сразу без оглядки,
Ведь мои помыслы чисты как белая тетрадь.

Но ты разрушил моё счастье одним словом.
И разлетелся вмиг мой сказочный мирок,
Что собирала я с надеждой по кирпичику,
Пока на сердце ты мне дырку не прожёг,

Пока с кальяна уголь не упал на скатерть,
И ты не показал своё мне безразличие.
Обугленные точки на ней будут память
Того, как без тебя моя мне кухня стала непривычною.

В тетрадь моего сердца ты пролил чернила,
Что не свести мне ни единой белизной.
На ветер ты слова бросал и говорил мне,
Что в трудные минуты ты всегда будешь со мной,

И что ты держишь меня за руку навеки,
Что ты искал меня 7 лет и вот, нашёл.
Влюблённым взглядом своим я и не заметила
Лапшу, упавшую мне с уха на плечо.

Я для тебя никто? Ну что ж, я с этим свыкнусь.
Была же счастлива я как-то до тебя.
Но в прошлом было мне гораздо легче,
Когда живой ещё был папа у меня,

Когда мой брат не нападал ко мне с угрозами,
И мать не принимала его точку зрения,
Когда домой к родителям могла вернуться я спокойно,
И позвонить племянницам на День Рождения.

Когда зализывала я все эти раны,
Мне жизненно необходим был только ты.
Мне было томно одной дома находиться,
И об одном тебе лелеяла мечты.

Ты в это время же катался с дамой.
Ты ублажал её капризы и желания.
Ей стоило лишь только щёлкнуть пальцем.
И ты бросал к её ногам свои старания.

Решил её речам ты вникнуть понапрасну.
И повернулся ты ко мне красивою спиной.
Ты дал понять, что мои просьбы для тебя незначимы.
И со своей высокой колокольни ты послал меня домой.

И то, что я ждала тебя-было напрасно.
В твоих глазах мои рыдания не стоили ни капли.
Ведь пред тобой она ведь королева.
А я должна всю жизнь играть на заднем плане.

Ты ей когда-то подарил неприкасаемость.
Определил приоритеты недвижимые.
И я не буду рушить стены твоей крепости.
Хоть ты и говорил, что наши узы неделимые.

Я лучше побреду одна своей дорогой.
Зияющую рану заслоню весёлою улыбкой.
И невдомёк никому будет как ночами
Иду, согнувшись я от боли вдоль калиток.

Запёкшуюся кровь от дырки в сердце,
Что капала без остановки по дороге,
В песок босыми буду затирать ногами,
Не обратя внимание на вскрытые мозоли.

Когда от боли станет слишком нетерпимо,
Я с мясом вырву своё сердце из груди.
И принесу его тебе кровавым даром.
Прошу, за это только строго не суди.

И мне без сердца будет жить гораздо легче,
Чем просыпаться среди ночи от страданий.
Я стану той, какой меня хотели видеть,
Ведь всем так надо, чтобы Софа была правильной.

Но доколе в груди теплится огонёк надежды,
Тебя мне позабыть насильно не получится.
Я на виду для всех буду счастливой,
И не желаю ныне о тебе мучаться.

Ведь ты упрям, и я такая же, поверь мне.
Я гордая и что скучаю, я на деле не показываю.
И что творится в глубине моего ада,
Я даже близким людям не рассказываю.

Но может быть когда-нибудь Всевышний
Дарует мне забвенье и покой.
И твоё имя станет для меня не более
Чем отлетевший камнем звук  стены глухой.