Мамин-Сибиряк. Серая Шейка

 Осень.  Начали листья желтеть.
Наступила пора улететь,
И осталось чуть-чуть.
Впереди долгий путь,
Надо птицам всё предусмотреть.

 Был у них озабоченный вид.
До конца пути кто долетит,
Кто погибнет в пути,
Жизнью путь оплатив,
И случайность любому грозит.

 Суетились вовсю кулички,
И носились повсюду зуйки
Стайкою небольшой
С берега на другой
Обмелевшей от зноя реки.

 Тёмный лес молчаливо стоял,
Он давно уж певцов потерял.
- Это просто беда!
Торопливы всегда! -
Старый Селезень тихо ворчал:

- В своё время мы все улетим!
 Не согласна была Утка с ним:
- Никого не ругай,
Если сам ты лентяй,
Позавидовал бы лучше им!

- Толку нет, если буду кричать
И по берегу бегать, мешать!
Придираешься ты,
Споришь до хрипоты,
А ведь надо тебе помолчать!

 Не довольна супругом была
Утка и на него понесла:
- Гуси, лебеди тут
Душа в душу живут.
Небось лебедь не бросит гнезда!

А тебе дела нет до детей,
Лишь забота о глотке своей,
Чтобы вновь зоб набить,
А детей выводить
Поучился бы у лебедей!

- Ты, старуха, меня не учи!
Не ворчи сейчас и помолчи!
Я ведь не виноват
В том, что гусь глуповат
Или лебедь. Их надо лечить!

У меня вообще такой нрав:
Я всегда лучше всех их и прав!
- Ну, какой ты отец?
Вспомни же, наконец,
Об утятах своих, коль ты брав!

- Ты за Серую Шейку ругать
Снова стала? Не может летать
С перебитым крылом.
Не виновен я в том,
Что придётся ей здесь зимовать...

 Серой Шейке не в радость весна,
От Лисы пострадала она,
Та сломала крыло,
И хоть ей повезло,
Но остаться на речке должна.

 Слёзы горькие льёт Утка-мать,
Что калека не может летать,
И уже с давних пор
Всё ведёт разговор,
Что останется здесь зимовать.

 Про других муж напомнил детей,
Что должны лететь рядышком с ней.
Хоть калеку любил,
Но практичным он был
И смотрел на дела все трезвей.

- Вы вернётесь обратно весной?
- Да, вернёмся и будем с тобой! -
Утке силы собрать
Надо, чтоб не рыдать
И казаться весёлой, живой.

 Время всё надо Шейке отдать,
А других детей не замечать,
И казалось всё ей,
Тех не любит детей
Потому лишь, что им не страдать.

 Время быстро летело вперёд,
И ряд утренников настаёт.
Потемнела река,
И голы берега,
И дождь мелкий, осенний, идёт.

 А болота уже промерзать
Стали. Тронулась с них птичья рать.
И гусей, уток ждёт
В южный край перелёт,
Надо им молодёжь приучать.

 В стаи объединялись они
И летали вокруг в эти дни.
Молодых вожаки
Учат возле реки,
Те летят с ними или одни.

 Серой Шейке нельзя полетать,
Можно издали ей наблюдать,
Но купалась она
Целый день дотемна
И прекрасно умела нырять.

 Вот скомандовал громко вожак,
Ввысь поднялся утиный косяк,
И осталась она
В водах речки одна,
Провожая их тихо: Кряк-кряк!..

 Покрывалась река тонким льдом
По ночам, он растаивал днём.
Лишь в лесу жизнь была.
Шейка раз в лес вошла,
Напугал её Заяц притом.

 У него душа в пятки ушла.
- Ты зачем сюда, Утка, пришла?
И зачем это вдруг
Не помчалась на юг,
А осталась здесь. Что за дела?

- Улетела бы я, и давно,
Но Лиса мне сломала крыло.
- Да, плоха твоя жизнь!
Ты её берегись!
В тот раз просто тебе повезло.

 Заяц жизнь свою бегством спасал,
От Лисы он не раз убегал:
- Мне б иметь два крыла,
Жизнь бы легче была –
Сразу бы от Лисы улетал!

А тебя на воде не возьмёшь,
Уплывёшь, иль под воду нырнёшь.
Но покроется льдом
Речка. Что же потом
Будешь делать? Ведь ты пропадёшь!

 И настало вдруг это «потом».
Жуткий холод накрыл речку льдом,
Только лишь полынья
Посредине была,
И её окружал лёд кругом.

 Тут Лиса ненадолго пришла,
Походила вокруг и ушла.
Заяц приковылял,
Серой Шейке сказал:
- Берегись! Ведь беда возросла!

 Как красиво всё было кругом,
И лежала земля под ковром.
Утка знала одно:
Ей не жить всё равно –
Полынья та покроется льдом!

 А Лиса стала к ней приходить
И за льдом ежедневно следить,
А тот больше крепчал,
К полынье подступал,
Бедной Утке недолго уж жить.

 Как-то стали зайчишки играть
И друг друга в игре догонять.
Кто-то крикнул: - Держись!
Эй, братва, берегись!
Поскорее давай удирать!

 На опушке охотник стоял,
Зайца крупного он выбирал.
Нужен был воротник
С шубой, и вот старик
На охоте заказ выполнял.

 Вот прицелился он из ружья.
В рассыпную те. - Вот ужо я
Вас! - ругался старик:
- Убежал воротник!
И старухе без шубы нельзя!

Наказала она мне: смотри
И без шубы ты не приходи!
А вы сразу бежать.
Как же вас не ругать!
Но охота ещё впереди!

 По следам долго зайцев искал,
Не нашёл, потому обругал
И порядком вспотел,
Отдохнуть дед присел,
Вдруг Лису на реке увидал.

 Очень крепкий на речке был лёд.
По нему та, как кошка, ползёт.
- Видно хочется пить
Или рыб наловить.
Воротник к шубе будет вот-вот!

 А Лиса к полынье подползла
И на льду возле края легла.
Утку хвост закрывал.
Старик не замечал,
Что в воде ещё птица была.

 Грянул выстрел, и он побежал
К полынье, да два раза упал,
Там Лисы не нашёл,
Лишь руками развёл:
- Вот так штука! - лишь только сказал.

 Стала Шейка ему объяснять,
Что Лиса та смогла убежать.
Загрустил тут старик:
- Убежал воротник,
Да и шубы теперь не видать!

Плохи, видно, теперь времена!..
Ты на юге сейчас быть должна,
А не в речке нырять.
- Не могу я летать! -
Очень грустно сказала она.

- Здесь нарвёшься опять на Лису.
Лучше внукам тебе унесу.
Ты у нас поживёшь
И яиц нанесёшь.
Шуба пусть погуляет в лесу.

Ты нам выведешь стайку утят
И порадуешь этим внучат!
 Разбирал зайцев смех:
- А старухе не грех
На печи лежать, грея свой зад!

-----
Владимир Старосельский: http://stihi.ru/avtor/vstar46

Серой Шейке опять повезло -
Ведь лиса чуть не съела её.
Улететь не могла
Из за травмы крала,
Но охотник стрельнул, как назло.

Убежала со страху лиса,
Так случайность лишь утку спасла.
Дед её пожалел,
Взять домой захотел.
Утка кров и защиту нашла.