Ремесло

Бывает часто мысли гложут:
«Быть может, просто от тоски?
Зачем? В чем смысл? Для кого же
Пишу и декламирую свои стихи?»

Себя спрошу: «А для чего все это?
Что я смогу до мира донести?
Ведь далеко мне до хорошего поэта
И может лучше их оставить взаперти?»

А после вспоминаю, как порою
До трепета сжимается душа,
Когда прочитанные строки пред тобою
Становятся родными для тебя.

Кто-то из комнаты не вышел,
Или не бросился в проем, не выпив яда,
Иль в русском кабаке укрылся еле слышно,
Чтоб только избежать людского ада.

Кто автор? Разве ль это важно?
Когда родился, умер и кем был?
Если спустя часы, века, сейчас, однажды
В тебе он что-то взбудоражил, пробудил.

Ты перечитываешь их и снова
Что-то сакральное выносишь для себя,
И может быть прочтешь своим знакомым,
И тем, кто очень важен для тебя.

В любви признаешься, ссылаясь на те строчки,
Прощения попросишь, иль пожелаешь доброго пути,
И все; от слова первого до точки
Тебе помогут свои чувства донести.

И загорится цепь пожара в каждом,
Как в повести про Данко и сердце отрешенное его.
Быть может, и мои строки когда-нибудь однажды,
Пробудят что-нибудь внутри хотя бы одного.

И близкой стану в чём-то для чужого,
Преодолев пространство и года,
Ведь как же много порои; значит для нас слово,
По крайней мере, значит для меня.

И чтобы разнеслось оно, как пламя разгораясь,
Дошедши до людских сердец, умов и тел,
И чтобы память обо мне осталась
Не только в картотеке арбитражных дел.