Гуссерлиана. Феномен

      Мир и все, что я о нем знаю, должен стать просто феноменом.

       Э. Гуссерль. Картезианские медитации.


    Это случается с нами ещё в самом маленьком возрасте - у кого пораньше, у кого попозже - нечто, воспринятое нами и навсегда оставшееся в памяти - нечто "незабываемое", то есть истинное, если верить грекам, потому что "алетейя" (истина) это по грекам "незабываемое".
    Казалось бы внешний мир должен отпечатываться на нас сразу же - сразу же после рождения, и наверное, а пожалуй и несомненно, такое взаимодействие меня и мира есть, но почему же оно не остаётся в памяти, не длится бесконечным "незабываемым" через всю мою жизнь? Быть может потому, что в нём нет ещё истинно свободного человеческого взаимодействия?
    Всё, что протекает "мимо" подготавливает базу для скачка, а когда совершается скачок, тогда и происходит то, что я помню и это феномен, а ни какое ни явление в обычном смысле слова.
    Феномен по роду и племени своему - трансцендентален.
   За первым трансцендентальным моментом приходит второй, третий, и вот это уже поток, базой и основанием которого является вовсе не моё эмпирическое "я" или какая-то навязываемая мне объективность, но "живое настоящее" - подвижный фокус и элемент самого потока.
   Фактом является и то, что феномен это нечто, впервые самостоятельно осознанное.
   Из тех расспросов, что я вела с близкими и знакомыми мне людьми, выделяется самое раннее воспоминание - ещё в коляске: лежу и вижу над собой какие-то разноцветные огоньки и кто-то напевает мне песню и мы едем. Перед нами - предельно ранний феномен. Первое зерно будущего феноменального потока. Этот поток в дальнейшем словно фильтр будет избавлять и очищать наше восприятие от столь многого, что мы даже не сможем себе представить как быстро потонули бы в хаосе бесчисленных восприятий, если бы его не было.
   Это луч и прожектор моего трансцендентального Эго.
   Такое Эго возникает ровно тогда, когда возникает и первый феномен, они в принципе одно и то же, только в разных модуляциях.
   Если мир дан мне как феномен, а он только так мне и дан на самом деле, то я, которое я называю своим "я" - лишь передний план того трансцендентального Эго, которое действует во мне и направляет меня неумолимо. Полярная диспозиция "я-объективный мир" здесь сменяется условно полярной, а в действительности тождественной диспозицией "феномен - трансцендентальное Эго".

    Каким образом человек пытается попасть от своего "я" к трансцендентальному Эго? Специально и сугубо для философских размышлений это метод феноменологической редукции. Между тем непосредственно в жизни и в нашей реальной практике, мы попадаем туда всякий раз как сталкиваемся с подлинным феноменом - текучка жизни и вдруг "остановка" - "стоп-кран" и нечто видится, воспринимается или мгновенно мыслится вне всякого так называемого реально существующего мира. Тут возник феномен, вместе с ним возникло моё трансцендентальное Эго, а вместе с ними и моя возможность быть на их уровне.
    Когда Басе пишет свои неподражаемые хокку, он протоколирует свои феномены, он обладает счастливой способностью отдать их всему миру. Хокку - это танец на клавишах феноменов, к сожалению, философский метод феноменологической редукции гораздо более тягостен. Редукция предлагает последовательно срезать пласты своих эмпирических "я" словно очищать луковицу в надежде добраться до трансцендентального Эго. Взятая со стороны практики, феноменологическая редукция выполняет скорее санитарную роль в отношении нашего существования. Она позволяет освободиться от той или иной эмпирической зависимости, в которой пребывает или в которую вляпалось наше "я", позволяет выходить за её пределы и намечает сам вектор возможного направления.
    Когда человек находится в состоянии поиска и сопровождающего его бормотания "не то, не то, не то и... не то" - он феноменологически редуцирует. Дословно, - пытается идти от переживаемого им феномена к его трансцендентальному соответствию.
    Феномен не может быть "воспринят" словно всякое рядовое явление обыденной жизни; "восприятие" говорит о том, что есть воспринимающий и есть воспринимаемое, идущее извне; но в феномене непонятно откуда он идёт - изнутри или извне, и нет в нём зависимости от воспринимающего, ибо он - самоданность, самоочевидность. Поэтому феномены не "воспринимают", а "переживают", и про феномен нельзя сказать - "я его пережил" в прошедшем смысле, но только - " я его переживаю", потому что актуальность феномена незыблема.
    Феноменология прикрепляет свой Логос с большой буквы, то есть свою осмысленную речь, своё умное сказание к феномену. Эта наука отказывается понимать "объективный мир", она знает что после такого "понимания" неминуемо возникает и дальнейший вопрос "а что такое субъективный?"
    Пока наука разоблачает нашу адскую смесь из феноменов и привычных или непривычных явлений и пытается открыть за ней "другую сторону" сущностей и законов, мы, всё же, будучи людьми более запутанными по отношению к науке, остаёмся и теми людьми, для которых возможны и феномены. Поэтому обыденное сознание проигрывая науке в "научности", выигрывает у неё в "феноменальности". Исключая только гениев науки, которые также идут в принципе за феноменальностью. И поэтому феноменология не может отождествиться ни с теми, ни с другими напрямую, ибо аналогично науке она стремится к осознанию и методу, но делает это НЕ ТАК как наука; а аналогично обыденному сознанию, она допускает для себя возможность феномена, но в отличие от людей, не впадает от него в недоумение.