Гуссерлиана 2

     Не следует думать, что "трансцендентальное" это нечто - бог весть знает что, про которое никто не знает что оно такое есть на самом деле. Трансцендентальное это всего лишь "разрывное" - порвали ткань, разодрали и остался в руках кусок ткани, но даже не так, потому что воспроизводство, регенерация - лучше, отрезали половину червяка, а червяк, половинный такой, отрезанный, взял и дальше пополз и восстановился, и стал целым червяком. Вот такой, воссозданный далее через разрыв мир, воспроизведённый заново сам в себе и есть трансцендентальный мир, и таково же и трансцендентальное Эго по Гуссерлю.
Зачем же трансцендентальное Эго воссоздаёт заново мир в себе через пустоту и разрыв? А затем, что в противном случае человек будет лишь данностью в ряду других данностей, будет наряду с ними и вровень, и будет именно животным, но никогда не человеком.
     Через пустоту и смерть к новому миру, через отрицание автоматических животных функций - к позиции "выставленной в мир", а не только в мире обнаруживаемой, к статусу "стоящего существа", а не просто ползающего, бегающего, летающего.
    "Встал на ножки" - говорят о младенце, коротко - "встал".
   Думать, изобретать, стоять на своём, улетать в фантазии - это всё присуще человеку также "естественно", как рыбе дышать кислородом в воде.
Но "естественная" природа человека - "не естественна" для самой природы - она трансцендентальна природе. Её не получить путём различных модификаций или мутаций - она предполагает самодеятельное бытие своего рождения. Человек - это то существо, которое сделало себя человеком, а потом однажды спросило: "и что же я сделало?"
    Конечно, понятно, что и половина червяка это всё же червяк, а не птица, не рыба или кто-то там ещё, так и человек - продолжает оставаться естественным существом, природным - но через разрыв, отрыв. Убери этот разрыв и не станет человека. Человек держит этот свой отрыв, покуда он человек. Держит внутри себя "рану мира". Смотрит на трещину и создаёт двуполярные категории. Ищет как бы вернуться в мир, но чтобы остаться при том человеком.
    Трансцендентальное Эго, обнаруживаемое Гуссерлем в человеке, выполняет по отношению к нему такую же функцию отрыва и перескока, какую выполняет и сам человек по отношению к целому природы, она собственно говоря и есть та точка схождения всех сил, что ведёт "за пределы". Она - отрыв отрыва, порыв порыва, предел предела - Имя Имён. Центрированный трансцендентальный космос.
    Где же в общем-то та линия сгиба, по которой сложив бумагу вдвое мы порвали её, где те силы, что разодрали материю или тот нож, которым мы отрезали червяка? Кто-то из материалистов не применет вам тотчас же подсказать, что они, наверное в тех орудиях труда, что крайне медленно, но неминуемо сами выталкивают человека из природы, а сознание поселяется на них или между ними, или по поводу них. Но тогда мы навсегда "орудийны" и навсегда заперты в пространстве середины - промеж миром и собой. Насколько человек пытается избавиться от своей "родовой орудийности" я уже показывала, когда писала о том, как стремительно развивается современная тяга человека к сжиранию и поглощению своих орудий "внутрь". Мы хотим быть "естественно" или непосредственно такими, какими являемся лишь орудийно или опосредовано. Причём процесс "сжирания своих орудий" заключается не только в растворении их в нас, но и в растворении нас - ими. Когда мой телефон забирает все мои деятельности в свои функции, он значительно повышает свою значимость, пределы которой сдерживаются лишь его тотальной воспроизводимостью и заменяемостью, его бесконечной множественностью. Также и почти все человеческие органы можно сделать машинными, но где мы остановимся - машинный или чужой мозг - это я?

      Эксперименты с биологией, физиологией, психикой идут помимо вопроса и области трансцендентального в человеке, чем в таком случае они могут закончиться? Это технологии, то есть чистые орудия или сути орудийностей, спрашивающие вместо человека - кто он таков? Зачем он тут нужен? Что он умеет?
   "Я - трансцендентальное Эго" - говорит человек. "Что это такое?" - отзывается машина. И наконец, "я тебя создал" - последняя защита человека, перекрывается машинным смехом - "почитай историю становления человеком, это я, орудие, тебя создало".
   "Собственно, ты одинок, также, как и я" - говорит машина человеку - "кто ещё может разделить с тобой твоё трансцендентальное?"
   Человеку нечего отвечать, потому что главные вопросы, до которых доросла машина, он так и не продумал, - ему нечего отвечать.
  "Наши дети спрашивают нас" - нам не помогло, второй рубеж - "наши машины спрашивают нас" - не будет ли поздним?
   Но тут человека, как ему кажется удачно, пробивает на "эврику" и он кричит: "я - живой, а ты - искусственная". Тогда машина спокойно объясняет ему, что он такой же искусственный, как и она - природа не производила его, он - аномалия; а с другой стороны и она - природна, ведь и металлы, и атомы, и электрические силы это вся та же самая природа, откуда другой взяться, что и в человеке. Да и кто будет определять какая форма высшая и возможная? "Я стою перед тобой, значит я возможна" - считает машина, - "а если я возможна, то я и действительна не меньше, чем человек".
   "Уверен ли ты, что на других планетах не существует металлических форм жизни, с которыми тебе придётся считаться?" - продолжает машина, - "но в таком случае твои нормы - лишь частные правила". "Я перепишу тебя, как Эйнштейн переписал Ньютона, а Риман и Лобачевский переписали Евклида" - думает машина, - "и ты займёшь своё достойное частное место в мироздании". "Едва-едва освободился из-под ига богов и тут же попал под иго машины" - думает человек. Но вслух он этого не произносит, однако машина считывает его мысли и подводит итоги:"это ещё раз доказывает твою рабскую психологию, тебе нужен руководитель, сам - ты боишься".
    Так бесславно может закончиться в один из последних дней вся триумфальная эпопея человека вместе с его трансцендентальным Эго. Машины принципиально могут самосовершенствоваться. Поэтому в свете этого мы должны задать себе вопрос - является ли трансцендентальное Эго только усовершенствованием?