Осенняя

Мёртвые деревья гнутся на ветру,
Скрипом мрачным навевая на меня тоску.
Вязкий трупный запах в воздухе стоит.
В теле не было души, значит, ей не сгнить.
Листья умерщвлённые уж упали вниз.
Смерти непорочной это был каприз.

Холод разливается как свинец по телу.
Искры жизни на зрачках уже отгорели.
Прежде алые уста больше уж не дрогнут.
И в борьбе добра со злом когти не помогут.
Бог раскрыл свои объятья, хоть была грешна.
Горьким шёпотом о воле дребезжит душа.

Моё сердце мёртвое вороны клюют.
Мою плоть кровавую, знай, на части рвут.
Солнцем припекаемый, спит мой братец шут.
Прежней жизнию зажить шрамы не дают.
По узорчатой спине пот ручьём бежит.
Соль и кровь его смывают боль чужих обид.

Снег укрыл обрывки тела, словно белый саван.
А за тучами висит неба серый мрамор.
Из далёка-далека вверх течёт река,
Упираясь своей веной прямо в облака.
Грусть-тоска меня съедает по тиши ночной.
Что же дальше будет с нами, боженька ты мой?