Помеха

 Выселить Анну Михайловну - было основной целью жильцов всех окрестных новеньких типовых многоэтажек, с удивительной скоростью заполонивших местность буквально за пару лет.
 
 Казалось, нет ничего увлекательнее, чем воевать с одинокой странноватой старушкой, которая упорно отстаивала маленький ветхий домик и свое законное право проживать в нем, а на любые предложения о переезде отвечала неизменным отказом.
 
 Как только не называли ее за глаза, а, порой, и в лицо. В чем только не винили. Кто-то был уверен, что она ведьма и насылает на жильцов несчастья. Кто-то обвинял в нашествии крыс и тараканов. А некоторые даже в плохой погоде. Но главная ее вина - это нарушение прекрасного вида из окон на зеленый лес и озеро.

Старенький покосившийся домик слишком выделялся из общего пейзажа и нагонял своим видом тоску: облупившаяся краска на стенах, покореженные доски, провалившаяся местами крыша и разбитые стекла, наспех заколоченные фанерой. Все это разрушашо гармонию, спокойствие и уют многочисленных жильцов многоэтажек.

 - Да он уже сам себя снести просит! Скоро рухнет и вас под собой погребет! - кричали ей уставшие от сопротивления соседи. - А на обмен вам новую квартиру предлагают, заживете как королева!

- А мне не надо ничего. Эти стены - и есть моя жизнь, только они меня и держат - привычно отвечала Анна Михайловна, ласково проводя рукой по облупившейся штукатурке.

На это жильцы, как обычно, крутили пальцем у виска и удалялись, махнув рукой. Уговоры на нее не действовали. Что бы ей не говорили, как бы не взывали к ее разуму, так и не могли достучаться. В конце концов, решили, что старушка просто выжила из ума. Никто не понимал, как можно так оберегать эту халупу, отказываясь от такого заманчивого предложения.
 
 Тем не менее, оставлять ее в покое никто не собирался. И люди устроили что-то вроде соревнования: "кто сможет убедить старуху избавится от мерзкого дома". Кто-то действовал угрозами, на что Анна Михайловна только улыбалась и отмахивалась:

- Теперь мне ничего не страшно, жизнь и не так пугала.

 Другие предлагали баснословные суммы и драгоценности. Анна Михайловна недоуменно отказывалась.

- Ваше богатство в этом, мое - в другом.

 С каждым днем попыток ее вразумить становилось все меньше. Люди осознавали свое бессилие перед этой одинокой и, на их взгляд, совершенно безумной старушкой.

- Мой дом вам совершенно не мешает, - утверждала Анна Михайловна. - Смотрели бы правильно, и не видели бы его вовсе.

 Никто не понимал, что она имеет ввиду, да и не хотел понимать. Уж слишком устали от бесконечных споров.
 Ремонтировать дом она тоже наотрез отказывалась.

- Слишком многое мы с ним пережили, какой уж нам теперь ремонт. Сберечь бы то, что осталось...

 Жильцы, нехотя, признали поражение и были вынуждены примириться с удручающим соседством. Порою, глядя из окон, наблюдали, как Анна Михайловна сидит в плетеном кресле в саду около дома и печально смотрит вдаль, придаваясь воспоминаниям. Никто не знал о ее прошлом, да и не было оно людям интересно. Ведь она значилась лишь помехой в их жизни, ополчив против себя сотни людей.

 Прошли года, жильцы многоэтажек стали все реже видеть одинокую старушку, а потом она и вовсе перестала показываться. Когда же дошли слухи о ее кончине, все, конечно, для порядка посокрушались, но вздохнули с облегчением. Наконец, можно будет устранить препятствие между их счастливыми уютными жизнями и восхитительным сосновым лесом с кристально чистым озером. Забыть навек это нелепое полуразрушенное строение, как страшный сон.
 Решив не откладывать исполнение своей заветной мечты, соседи приблизились  ветхому домику, который теперь выглядел еще более мрачным, заброшенным и пугающим, словно с уходом его хозяйки, из дома исчезла последняя искорка жизни. Жильцов встретил протяжный скрип проржавевших петель и полумрак, царящий в комнатах. Среди различных старинных вещей, икон, детских игрушек, покрытых слоем пыли, и книг соседи отыскали множество албомов с фотографиями, писем и мемуаров. Любопытство пересилило желание поскорее вынести все на свалку.

 История жизни Анны Михайловны раскрывалась постепенно, складываясь из обрывков воспоминаний, словно лоскутное одеяло:
 Во время войны, не покладая рук, трудилась она в госпитале, помогая раненым. А в блокаду этот домик служил прибежищем и спасением для детей сирот. Многих тогда Анна Михайловна героически вытянула из цепких лап смерти. Отдавала последнее, себе ничего не оставив. Сумела пережить голод, держась на одних молитвах. А у Бога просила лишь сил, чтобы другим помогать. И вера ее истинная была ее главной опорой и оберегала ее маленький домик от разрушительных снарядов.
 Многие вспоминали Анну Михайловну с благодарностью, многим она подарила вторую жизнь. Только близких война у нее отняла, всех до единого, оставив лишь воспоминания, стены с белой потрескавшейся штукатуркой, прохудившуюся черепичную крышу, и вид из разбитых окон на однотипные многоэтажки-муравейники, в которых кипела жизнь потомков тех, кого она отвоевала у голода и страха.