Птичка в золотой клетке

Она была, пожалуй, самой красивой из русских императриц. Что, в общем, неудивительно: ее мать, прусская королева Луиза, считалась одной из красивейших женщин Европы в начале девятнадцатого века. Брак королевы был исключительно удачен – редкое явление среди коронованных семейств вообще. Так что Фредерика Шарлотта Вильгельмина – дочь прусского короля Фридриха Вильгельма III и сестра двух следующих королей, выросла в обстановке любви и взаимопонимания.
Но прекрасная королева Луизы, любящая мать и ближайший друг, скончалась, когда ее дочери исполнилось двенадцать лет. Европа только начала оправляться от наполеоновских походов, семейство прусского короля жило в эмиграции под защитой русского императора Александра I.
И в 1814 году принцесса Шарлотта познакомилась с младшим братом императора Николаем Павловичем. Молодые люди влюбились друг в друга с первого взгляда и пронесли эту любовь через всю жизнь.

В начале февраля 1814 года визит прусской королевской семье нанесли великие князья Николай и Михаил, следовавшие в штаб-квартиру русской армии и путешествовавшие под именем графов Романовых. Принцессе Шарлотте сразу же приглянулся старший из братьев — красивый и статный Николай.
Статс-дама принцессы Шарлотты была в полном восторге от Великого князя:
«О, какое очаровательное создание! Он дьявольски красив! Это будет самый красивый мужчина Европы!».
Свое шестнадцатилетие принцесса Шарлотта справляла среди ликования и торжеств по поводу разгрома Наполеона и взятия Парижа. Но прошло еще два месяца, прежде чем Шарлотту поставили в известность, что король собирается выдать ее за великого князя Николая Павловича. Это произошло в середине сентября 1814 года.
Брак был одобрен в целях укрепления союза России и Пруссии. Никаких династических соображений не было: Николай не должен был унаследовать российский престол, так как наследником являлся его старший брат Константин.
А Шарлотта была счастлива стать просто великой княгиней и жить подальше от дворцовых интриг, которые ненавидела с детства. Она предвкушала мирную и безоблачную жизнь с любимым человеком и терпеливо ждала бракосочетания, которое, ввиду нежного возраста невесты, было решено отложить на два года.
Тем не менее прусская принцесса отправлялась в Россию в качестве невесты Николая Павловича с грустью и страхом перед своим будущим вдали от родины.
 «Я много плакала при мысли, что мне придётся встретиться с вдовствующей государыней, рассказы о которой меня напугали».
Но юная принцесса напрасно боялась.
«Я очутилась в объятиях моей будущей свекрови, которая отнеслась ко мне так нежно и ласково, что сразу завоевала мое сердце», — вспоминала будущая Великая княгиня.
О том, какой фурор она произвела на придворных, Александра Федоровна описала от третьего лица переходящего в первое и не без женского кокетства:
«Юную принцессу осматривали с головы до ног и нашли, по-видимому, не столь красивой, как предполагали; но все любовались моей ножкой, легкостью моей походки, благодаря чему меня даже прозвали птичкой».
Принцесса прибыла в Россию в июне 1817 года и  приняла православие с именем Александра Фёдоровна. Венчание состоялось в день рождения невесты —  13 июля 1817 года в церкви Зимнего дворца.
«Мне надели на голову корону и кроме того бесчисленное множество крупных коронных украшений, под тяжестью которых я была едва жива. Посреди всех этих уборов я приколола к поясу одну белую розу. Я почувствовала себя очень, очень счастливой, когда руки наши наконец соединились; с полным доверием отдавала я свою жизнь в руки моего Николая, и он никогда не обманул этой надежды!» — так описывала день венчания Александра Федоровна.
Николай называл свою невесту «моя птичка», его первым чувством была не страсть, не жажда обладания ее красотой, а желание защитить ее, согреть, уберечь от треволнений мира. И это ему впоследствии почти полностью удалось.
Первые годы семейной жизни супруги провели в «аничковском раю», так Николай называл Аничков дворец.
«Мы совершали прогулки, поездки, экскурсии морем в Кронштадт, где император производил смотр флоту. Многочисленное общество, в котором дамы отличались более нарядами, нежели красотою, а кавалеры были скорее натянуты, чем любезны, было, однако, веселое: присутствие императора Александра, очарование, которое он умел придать всему, что ни предпринимал, наэлектризовывали весь двор. Несколько лет спустя все это изменилось совершенно в обратную сторону, о чем я вспоминаю с грустью; тем не менее это правда, и я расскажу об этом в свое время», — вспоминала это время Александра Федоровна.
 Все страхи оказались беспочвенны. Грозная вдовствующая императрица почти мгновенно полюбила новую невестку и всю жизнь относилась к ней, как к родной дочери. Впрочем, это было закономерно: Шарлотта очаровывала всех, с кем ей доводилось встречаться.
Да и при русском дворе новую великую княгиню приняли очень тепло.
«Нам памятна её величественная и строгая фигура, представлявшая законченный тип немецкой красоты», — писал современник.
Александра Фёдоровна отличалась грациозностью, любезностью и весёлостью, хотя блистательной красоты своей матери не унаследовала. Но это компенсировалось невероятным обаянием и удивительно добрым характером.
Хотя Александра и выучила русский язык (под руководством поэта Жуковского), изъясняться всю жизнь предпочитала по-немецки.
Брак Николая и Александры оказался многодетным, уже через девять месяцев после свадьбы великая княгиня родила первенца, сына Александра, названного в честь дяди, императора Александра I. Вот что писала Александра Фёдоровна после родов:
«В 11 часов утра я услыхала первый крик моего первого ребенка. Нике целовал меня… не зная еще, даровал нам Бог сына или дочь, когда матушка, подойдя к нам, сказала: «Это сын». Счастье наше удвоилось, однако, я помню, что почувствовала что-то внушительное и грустное при мысли, что это маленькое существо может стать со временем императором».
Интересно то, что ни Николай, ни его молодая супруга никогда не стремились к трону: их устраивала спокойная семейная жизнь с не слишком обременительными придворными обязанностями. Достаточно было и того, что их сын действительно мог стать императором: оба его дяди были бездетными.
Но то, что произошло впоследствии, Николаю и Шарлотте тогда даже в голову не могло прийти.
В молодости Александра Фёдоровна была изрядной кокеткой, сорила деньгами на лучших курортах Европы, почти каждый год ездила с мужем в Германию.
В 1821 году в Берлине прусский король Фридрих устроил праздник в честь приезда его дочери великой княгини Александры Федоровны с супругом, будущим императором Николаем I. На празднике была театрализована поэма Томаса Мура «Лалла Рук» о дочери монгольского правителя, которая должна выйти замуж за царевича Бактрии. Главную роль исполняла… Александра Федоровна.
Присутствовавший на представлении поэт Василий Жуковский был так очарован княгиней, что написал о ней стихотворение «Лалла Рук»:
«Ах! Не с нами обитает
Гений чистой красоты:
Лишь порой он навещает
Нас с небесной высоты».
Позже Пушкин позаимствует и увековечит фразу «гений чистой красоты». Об авторстве Жуковского никто никогда не вспоминал, включая его самого.
После личного знакомства с Александрой Федоровной Пушкин, почему-то вошедший в историю как ярый ненавистник всей царской семьи, записал в своем дневнике:
 «Я обожаю императрицу!».
Думаю, что поэт нисколько не лукавил, поскольку обожал и супругу императора Александра, посвятив ей несколько восторженных стихов.
Шарлотта действительно очаровывала всех с первого взгляда.
«Два звонка, и в залу впорхнуло прелестное существо. Эта молодая дама была одета в голубое платье, розы украшали ее маленькую головку. Она не шла, а как будто плыла по паркету. Она поцеловала руку императрице Марии Федоровне, которая ее нежно обняла. Мы все сказали: «Какая прелесть! Кто это такая? Мы будем ее обожать», — так придворные дамы вспоминали первое появление Александры Федоровны на балу.
Постаревшая и увядающая императрица Елизавета, совершенно заброшенная тогда своим царственным супругом, не могла соперничать с этим блеском, очарованием и аурой любви.
Но на безоблачном небе уже появлялись первые тучи. Как громом поразило Николая и Шарлотту внезапное признание императора Александра летом 1819 года о том, что царевич Константин собирается отречься от престола. Это означало, что после смерти Александра I императором должен будет стать великий князь Николай Павлович.
«На него со временем ляжет большое бремя, так как император смотрит на него как на своего наследника, и это произойдет гораздо скорее, нежели можно ожидать, так как Николай заступит его место еще при его жизни», — описывала в дневнике Александра Федоровна свой разговор с Александром I. - «Кажется, вы удивлены, так знайте же, что брат Константин, который никогда не помышлял о престоле, порешил ныне, тверже чем когда-либо, формально отказаться от него, передав свои права брату своему Николаю и его потомкам. Что же касается меня, то я решил отказаться от лежащих на мне обязанностей и удалиться от мира. Европа теперь более чем когда-либо нуждается в Государях молодых, вполне обладающих энергией и силой, а я уже не тот, каким был прежде, я считаю долгом удалиться вовремя».
Эти слова Александра I перечеркнули надежды княгини на спокойное и счастливое будущее.
«Император Николай I питал к своей жене, этому хрупкому, безответственному и изящному созданию, страстное и деспотическое обожание сильной натуры к существу слабому, единственным властителем и законодателем которого он себя чувствует. Для него эта была прелестная птичка, которую он держал взаперти в золотой и украшенной драгоценными каменьями клетке, которую он кормил нектаром и амброзией, убаюкивал мелодиями и ароматами, но крылья которой он без сожаления обрезал бы, если бы она захотела вырваться из золоченых решеток своей клетки» — писала фрейлина Анна Тютчева.
Но любил он супругу глубоко и искренне. Во время пожара Зимнего дворца император приказал в первую очередь спасать письма, которые писала ему Александрин из Германии в период их помолвки.
Мало кто знает, что жесткая цензура появилась в России из-за желания императора оградить свою «птичку» от расстраивающих ее произведений и авторов. Началось все с малоизвестного украинского поэта Тараса Шевченко, который изобразил сатирический портрет императрицы:
«…Цариця- небога,
Мов опеньок засушений,
Тонка, довгонога,
Та ще, на лихо, сердешнее
Хита головою.
Так оце-то та богиня!»
Переводить это злобное убожество на русский язык как-то не хочется. Добавлю только, что, согласно воспоминаниям современников, когда Николай I прочел пасквиль Т.Шевченко на императрицу, то пришел в страшный гнев, и вот его собственные слова:
«Положим, он имел причины быть мною недовольным и ненавидеть меня, но её-то за что?»
А действительно – за что?
Семейное счастье и без пасквилей омрачало её расстроенное здоровье (она выносила семерых детей) и невозможность приспособиться к климату Петербурга. Из-за частых болезней она была вынуждена уезжать лечиться на европейские курорты.
Идиллия действительно внезапно закончилась, причем совсем скоро, всего через несколько лет, и совсем не так, как предполагалось. Александр скоропостижно и загадочно скончался в Таганроге, Константин от престола официально отрекся. Сбылся худший кошмар великих князя и княгини: начиналось их царствование. А, следовательно, себе они больше не принадлежали, и из Аничкова дворца, столь милого их сердцам, вынуждены были переселиться в чопорный и холодный Зимний дворец.
Когда из Таганрога пришла страшная новость, Александра написала в своем дневнике:
«Николай немедленно принес присягу императору Константину. Совет сделал ему упреки, показал волеизъявление императора Александра, но Николай не переменил своего решения, он знал, что делал».
Действительно, Николай считал невозможным воспользоваться неопубликованным манифестом об отречении Константина от престола, к тому же он знал, что гвардейские войска в Петербурге не хотят видеть его императором. Константин, находившийся тогда в Польше, узнав о присяге Николая, написал ему письмо, где сказал, что отрекся от престола еще при жизни Александра.
Так как это было частное письмо, а не официальный документ, никакой юридической силы у него не было, поэтому Николай попросил Константина приехать в Петербург и лично объявить о своем отречении. Константин отказался, тогда Николай сам объявил о своем вступлении на престол.
«Все, кто были очевидцами этих событий, находили, что государь был слишком терпелив, что ему следовало прибегнуть к пушкам. Я же так хорошо понимала, что должно было происходить в сердце моего Николая. Все дивились его спокойствию, его хладнокровию, его кротости, но хотели, чтобы он скорее приступил к решительным действиям», — писала Александра Федоровна.
Николай все же перешел к решительным действиям, последствия которых всем хорошо известны.
«Я так взволнована! Господь видит это. Еще бы! — Столица и такие казни — это вдвойне опасно. Счастье, что я осталась здесь, но я бы хотела знать, как все пойдет дальше. Да сохранит Господь священную жизнь моего Николая! Я бы хотела, чтобы эти ужасные два дня уже прошли… Это так тяжело. И я должна переживать подобные минуты… О, если б кто-нибудь знал, как колебался Николай! Я молюсь за спасение душ тех, кто будет повешен», — из дневника Александры Федоровны.
При получении страшного известия Шарлотта бросилась в придворную церковь молиться о благополучии своего семейства. От пережитого волнения у неё развились тик лица и нервная болезнь, из-за которой пришлось несколько раз откладывать коронацию. На следующий день после восстания она записала в своём дневнике:
«Я думала, что мы уже достаточно выстрадали и вынесли. Но волею неба нам было суждено иное. Вчерашний день был самый ужасный из всех, когда-либо мною пережитых... Нельзя было скрывать от себя опасности этого момента. О, господи, уж одного того, что я должна была рисковать драгоценнейшей жизнью, было достаточно, чтобы сойти с ума... Боже, что за день! Каким памятником останется он на всю жизнь!..»
Услышав о том, что жёны декабристов поехали вслед за мужьями на каторгу, Александра Фёдоровна записала в своем дневнике:
«О, на их месте я поступила бы так же!»
По воспоминаниям историков, Александра Федоровна просила супруга помиловать декабристов, но он наотрез отказался, напомнив ей, что эти люди хотели убить их детей.
Коронация Николая I и Александры Фёдоровны состоялась 22 августа 1826 года в Успенском соборе Кремля. Во время коронации на императрицу были возложен орден Андрея Первозванного.
Позже придворные вспоминали:
«Трудовой день императрицы начинается с раннего утра смотрами и парадами. Затем начинаются приемы. Императрица уединяется на четверть часа, после чего отправляется на двухчасовую прогулку в экипаже. Далее, перед поездкой верхом, она принимает ванну. По возвращении — опять приемы. Затем она посещает несколько состоящих в её ведении учреждений или кого-либо из своих приближенных. После этого сопровождает императора в один из лагерей, откуда спешит на бал. Так проходит день за днем, подтачивая её силы. Поговаривают, что у неё чахотка, и опасаются, как бы зима в Петербурге не оказалась роковой для её здоровья, но ни за что на свете она не решится провести шесть месяцев вдали от императора».
Подобно мужу, она не выносила запаха табака и впоследствии заставила своего первенца расстаться с этой пагубной привычкой.
Болезненная и инфантильная, Александра Федоровна мало интересовалась государственными делами. Она вела активную светскую жизнь, с 1828 года стала попечительницей благотворительных учреждений, перешедших в ее ведение после смерти свекрови - жены Павла I императрицы Марии Федоровны. Государыня была также покровительницей Императорского женского патриотического общества и Елизаветинского института. Ее именем назван Александринский театр в Санкт-Петербурге.
Николай I окружал Александру Федоровну вниманием и любовью, создав настоящий культ «белой дамы» (символом императрицы была белая роза).
Императрице свойственны были сдержанность, немногословность и некоторая торжественная медлительность.
Близко знавшая Государыню фрейлина А. Ф. Тютчева, писала:
 « Александра Феодоровна была добра, у нее всегда была улыбка и доброе слово для всех,. Кто к ней подходил, но эта улыбка и это доброе слово никогда не выходили за пределы небольшого круга тех, кого судьба к ней приблизила. Александра Феодоровна не имела ни для кого сурового взгляда, ни недоброжелательного жеста, ни сурового осуждения. Если она слышала о несчастии, она охотно отдавала свое золото, если только что-нибудь оставалось у ее секретаря…
Александра Феодоровна любила, чтобы вокруг нее все были веселы и счастливы, любила окружать себя всем, что было молодо, оживленно и блестяще, она хотела, чтобы все женщины были красивы и нарядны, как она сама; чтобы на всех было золото. Жемчуга и бриллианты, бархат и кружева…
Культ, которым Император Николай, а по его примеру и вся Царская Семья окружали ее, создали вокруг нее настоящий престиж. Кроткая и скромная по натуре, она все-таки была Императрицей, и казалось законным окружать ее преданностью, почестями и вниманием, которые Император первым спешил ей оказывать».
Душевную боль приносили ей мимолётные увлечения мужа, особенно его связь с Варварой Нелидовой, возникшая после того, как врачи уверили государыню в опасности новой беременности для её жизни и посоветовали прекратить половые отношения с мужем.
Александра Фёдоровна умела владеть собой, скрывать под маской безоблачного счастья обиды и слёзы, старалась казаться здоровой и весёлой, когда её мучила лихорадка. Маркиз де Кюстин в 1839 году отмечал, что императрица не только танцевала все полонезы на свежем воздухе с открытой головой и обнажённой шеей, но и «будет танцевать до тех пор, пока у неё не станет сил держаться на ногах». При этом он не преминул отметить, что в свои сорок лет государыня выглядит гораздо старше своего возраста:
«Императрица обладает изящной фигурой и, несмотря на ее чрезмерную худобу, исполнена, как мне показалось, неописуемой грации. Она была сильно взволнована и казалась мне почти умирающей. Нервные конвульсии безобразили черты ее лица, заставляя иногда даже трясти головой. Ее глубоко впавшие голубые и кроткие глаза выдавали сильные страдания, переносимые с ангельским спокойствием. Императрица преждевременно одряхлела и, увидев ее, никто не может определить ее возраста. Она так слаба, что кажется совершенно лишенной жизненных сил. Жизнь ее гаснет с каждым днем; императрица не принадлежит больше земле…»
Здоровье Императрицы так и не восстановилось полностью после декабрьского восстания дворян и гвардии. Усугубили дело и частые роды. В 1832 году Александра Федоровна родила своего седьмого ребенка.
Вот полный список детей венценосной четы:
1. Александр Николаевич, будущий император Александр II (1818—1881), женат в первом браке на Марии Гессенской и во втором, морганатическом браке, на княжне Екатерине Долгоруковой.
2. Мария Николаевна (1819—1876), замужем в первом браке за герцогом Максимилианом Лейхтенбергским и во втором, морганатическом за графом Григорием Строгановым.
3. Ольга Николаевна (1822—1892), замужем за вюртембергским королём Карлом I, умерла бездетной.
4. Александра Николаевна (1825—1844), замужем за ландграфом Фридрихом Гессен-Кассельским, скончалась при родах через год после замужества.
5. Великий князь Константин Николаевич (1827—1892), женат на принцессе Александре Саксен-Альтенбургской, оставил потомство.
6. Великий князь Николай Николаевич Старший (1831—1891), женат на принцессе Александре Ольденбургской, оставил потомство.
7. Великий князь Михаил Николаевич (1832—1909), женат на Цецилии Баденской, оставил потомство.
Доктора всерьез опасались за жизнь матери и вынесли вердикт: еще одни роды просто убьют женщину. В те времена это означало одно: полное прекращение супружеских отношений.
Николай Павлович был сравнительно молод, начались сначала мимолетные интрижки, сильно преувеличенные потомками, а затем он встретил Варвару Нелидову, связь с которой продолжалась 17 лет, до самой смерти Государя в 1855 году и которой он оставался верен тоже до самой смерти. Она родила ему троих детей.
Но и законную жену Николай по-прежнему обожал. В 1845 году, когда врачи велели Александре Фёдоровне ехать для поправки здоровья на юг, в Палермо, казавшийся несгибаемым император умолял их со слезами:
- Оставьте мне мою жену!
Не в силах вынести разлуку, он совершил путешествие на Сицилию. В сопровождении… фрейлины Нелидовой, с которой императрица к тому времени смогла наладить отношения. И не просто наладить. Варвара стала одной из любимых фрейлин Александры Федоровны, и, хотя связь мужа с другой приносила жене невыносимую душевную боль, она сама можно сказать, «санкционировала» ее, понимая потребности супруга.
Варенька была очень красива и она питала к Николаю глубокие и искренние чувства. И еще: Нелидова никогда не пользовалась своим положением, не выставляла связь на показ, была скромна и скрывала последствия этой связи, чтобы еще больше не травмировать законную жену царя.
Варвара никогда не претендовала на первые роли в жизни Государя, более того, по неизменному правилу он проводил все ночи в супружеской кровати, рядом с Александрой Федоровной.
В 1837 году Николай начал для супруги строительство приморского дворца в Ореанде, однако там Александра Фёдоровна, искренне любившая Крым, побывала лишь однажды. С годами она предпочитала всё больше времени проводить на Лазурном берегу.
В 1855 году Николай Павлович принимал парад в легком мундирt, будучи при этом уже болен простудой. У царя развилось воспаление легких. В то время умели диагностировать эту хворь, но не лечить ее. Государь был обречен. И окружающие это знали.
Императрица, не отходившая от ложа больного мужа, спросила о том, не желает ли Николай проститься с некоторыми близкими ему людьми. Имя Варвары Нелидовой было названо одним из первых. Муж благодарно пожал ее руку, но ответил, что он не должен более видеть Варвару, попросив жену попросить у той за него прощения.
Когда все было кончено, Александра Федоровна сама позвала к себе Нелидову, сняла с собственной руки дорогой браслет с портретом мужа и со слезами надела его на руку Варвары. Женщины обнялись и горько плакали о том, кого они обе так преданно и самоотверженно любили.
Через год, после кончины Николая I, Александра Фёдоровна затворилась в Александровском дворце и на протяжении пяти лет носила титул вдовствующей императрицы. Она была окружена избранным кругом любимых фрейлин, читавших ей на ночь Шиллера и Гёте; среди них была и Варвара Нелидова.
Здоровье Государыни окончательно пошатнулось после кончины Царственного супруга. Она не переставала болеть, и 20 октября 1860 года тихо скончалась в Царском Селе на 62-м году жизни.
Варвара Нелидова пережила её на 37 лет, успев застать коронацию правнука подруги, ставшего последним русским императором.
P.S. Нужно сказать, что благодаря Александре Федоровне в России появился новый символ семейного празднества — рождественская елка. Лесную красавицу впервые убрали в канун Рождества 1817 года в Московском Кремле, где зимовала тогда императорская семья, специально для супруги Николая.