Шестистаршие Нострадамуса о Есенине

50
Un peut deuant ou apres l'Angleterre
Par mort de loup, mise aussi bas que terre,
Verra le feu resister contre l'eau,
Le r'alumant auecques telles force
Du sang humain, dessus l'humaine escorce
Faite de pain, bondance de cousteau.

Перевод:
«Один может перед или после Англетерр
(Умереть) волчьей смертью, поставленный так низко, как земля.
Увидят огонь, сопротивляющийся против воды,
Вспыхнувший снова с такой силой!
Человеческая кровь над человеческим лаем.
Сделано пропитание прыжком с ножом».

Трактовка
Читаю: «Англетерр» – и в грудь удар!
Название гостиницы. Есенин.*
Был не простой дар у поэта – крестодар.
Нёс смертный крест он под российской сенью.

*Есенин – Сергей Александрович Есенин (3 октября 1895 – 27 декабря1925),
русский поэт. Убит в Питере, в гостинице «Англнтер». Его творчество долгое
время было под запретом, как антисоветское.  Любим  всеми,  как  истинно
народный поэт.

Сразу после гибели поэта
Написал стихи приятель Князев.
Он был в морге, видел смерти меты.
Главное отметил его разум:
«В маленькой мертвецкой у окна
Золотая голова на плахе:
Полоса на шее не видна –
Только кровь чернеет на рубахе...»

Заретушировано фото не одно,
Но сохранило всё ж улики время:
«Под правой бровью тёмное пятно,
Что очень походило на раненье».

«Правая рука  не вытянута,  как у висельника,  а поднята  вверх,  согнутая  в
локте». Фото без ретуши были переданы полковнику Эдуарду Хлысталову –
старшему следователю. Он вёл расследованье, как частное лицо, правда
через полвека после смерти Есенина.

Лицо обожжено, синяк под глазом,
«Другой глаз вытек»,* меж бровями вмятина.
Его ударили горящим канделябром
И в глаз ножом. До жути всё понятно:
Повесили, когда был без сознанья,
Возможно, мёртв уже, и потому
Следа на шее не было. Все знают,
Но верят в суицид, ему в вину,
А не убийце, что за «пропитанье»
«Прыжок с ножом», смертельный, совершил.
Мишель всё видел, что вершилось втайне,
Хоть за столетья до убийства жил.

*«Другой глаз вытек» - отмечал секретарь похоронной комиссии писатель
Павел Лукницкий.

«Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах,
что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна,
Да и, пожалуй, сам я
тоже здесь не нужен», -
писал Есенин.
Да, не нужен был,
Поскольку людям прямо говорил:
«Пустая забава,
Одни разговоры,
Ну, что же,
Ну, что же вы взяли взамен?
Пришли те же жулики,
Те же воры
И законом революции
Всех взяли в плен».

Не нужен – и нанят убийца поэту.
Чутьём, словно зверь, он почувствовал это.

Есенин  Эрлиху:  "Меня хотят убить!  Я,  как зверь,  чувствую это!"
И ему же: "А знаешь кто?  Нынче,  когда  прощались,  сам  сказал:
"Я,  говорит,  Сергей Александрович,  два  раза  к  Вашей  комнате
подбирался! Счастье Ваше, что не один Вы были, а то бы зарезал!"

И в шестистаршии – с ножом!
Слова и факты бережём.
Записка кровью – на руке царапины.
Жизнь – крестодар, жизнь, отданная данью.
Как тяжело предсмертное страданье!
Убийцы – двое. Уходя, дверь заперли.
Иллюзий, крестодарцы, не питаем.
Здесь «человеческая кровь
                над человечьим лаем».

Ещё строфа, которую исполнили,
Так, словно бы одну её и помнили:
«И первого
Меня повесить нужно,
Скрестив мне руки за спиной
За то, что песней
Хриплой и недужной
Мешал я спать
Стране родной».

Он рисковал. Не мог молчать.
Его повесили, казнили.
Но до сих пор стихи звучат,
Народ цветы несёт к могиле.

А  в 1937-38 г.г.  были  расстреляны  все  поэты  Есенинского  круга:
Николай Клюев, Сергей Клычков, Иван Приблудный, Пётр Орешин,
Василий Наседкин и сын Есенина Георгий.