Забытый генерал. Часть 1

Забытый генерал. Часть 1.

Посвящено самому молодому генералу армии СССР –
Ивану Даниловичу Черняховскому.

Первая часть.

В нашей армии – Черняховский,
Иван Данилович, из всех,
Был самым молодым. И фронтом,
Командовал он там тогда.

Генерал армии. В Москве же,
Готовили уж документ,
Звание маршала присвоить,
Вдруг его жизнь оборвалась.

Случайный выстрел. И не стало,
Столь выдающегося там,
Военачальника в то время,
Великой страшной той войны.

Детали гибели по ныне,
Не установлены ещё ж…
Как многие страницы жизни,
И боевого там пути.

…Детство и юность же - обычны,
Для разорённой той страны.
Войной ужасной там Гражданской,
В семье рабочего он рос.

Начало века. Украина.
Отец на фронт ушёл тогда.
Первой войны мировой. Выжил.
Вернулся ж инвалидом он.

Георгиевский крест. Контужен.
Пенсия мизерная. Он,
Отставной унтер. На руках же,
Жена и шестеро детей.

Боевой командир поможет,
Помещику он написал,
Чтоб под опеку взял «героя»,
Что за отчизну пострадал.

Он место кучера получит,
Стал управляющим потом.
В этом имении богатом,
Детей учиться он послал.

Тут Революция нагрянет,
Потом Гражданская война…
Деникинцы мобилизуют,
Но он от тифа там умрёт.

А через месяц мать скончалась,
От эпидемии тогда ж.
Иван же двенадцати летний,
Пытался младших прокормить.

Училище тогда он бросил,
И нанялся там в пастухи.
Погиб знакомый и помещик,
Покровительствовавший им.

В приют забрали детей младших,
Иван же – в беспризорниках…
Скитаться стал по Украине,
«Родного, не имев угла».

Бродяжничество и преступность,
Не привлекали всё ж его,
Прибился к мастерской в то время,
Он, к металлической тогда.

Стал зарабатывать. Продолжил,
Учиться. И экстерном сдал,
Курс средней школы на отлично,
Потом вернулся он в село.

Вербово – оно называлось,
Возглавил комсомол он там.
И безуспешно он пытался,
Разыскать братьев и сестёр.

Потом он в «ЧОН» отряд вступает,
Участие он принимал,
Там в ликвидации банд всяких,
Награждён маузером был.

(ЧОН – части особого назначения)

Иван тогда ещё ж не думал,
Карьерой заниматься чтоб,
К тому ж военной. Комсомол же,
Послал учиться всё ж его.

(В 1924 году)

В училище пехотном будет,
В Одессе обучаться, он.
Там превосходно отзывались,
Учителя тогда о нём.

К тому же – занимался спортом,
Вскоре его перевели,
В училище. В Киеве было,
Артиллерийское тогда.

(Киевское артиллерийское училище. Закончит в 1928 году)

Он вышел командиром взвода.
Через три года порешит,
Командование – что надо,
Ему учёбу продолжать.

Был в Академию направлен,
В военную. Потом в другой,
Он в Академии учился,
Вот так карьера началась.

(Сначала в Военно – техническую академию, а затем
В Военную академию механизации)

Правда, карьере той блестящей,
Могли там помешать врачи,
У Черняховского находят,
Там плоскостопие тогда.

Комиссовать его хотели,
Такой уж был диагноз сей:
В футбол играть, было всё ж можно,
А в армию – идти нельзя.

Куда сложнее там придётся,
Ему – как поступил донос,
В отдел особый. Иван - будто,
Происхожденье своё скрыл.

То ли в виду тогда имелось,
Что унтер – офицер, отец.
То ли, что он числился раньше,
В деникинских тогда войсках.

А может, что отец работал,
Всё ж управляющим тогда,
У крупного помещика, что –
Связь он с буржуями имел.

(К счастью «дело Черняховского» дошло до Бюро жалоб
При Совнаркоме СССР во главе с Марией Ульяновой, которая и
Рассудила, что обвинения притянуты за уши)

С 1936 по 1940 год)

Более ничто не мешало,
Карьере Черняховского.
К тому ж блестящей. Рос он быстро,
В чинах военных в годы те.

Год «41 - й» Иван встретил,
Уж подполковником тогда,
И командиром к тому также,
Дивизии танковой там.

(28 – й танковой дивизии)

Ведь часто приходилось слышать,
Что его такой быстрый рост,
Следствие сталинских тех чисток,
Там комсостава в годы те.

Мол, в неудачах дней же первых,
Войны начала, часть вины,
Там на комдивах «скороспелых»,
Лежала тогда в эти дни.

(Получивших свои должности не по заслугам).

Но к Черняховскому всё это,
Не относилось там никак.
Всего за месяцы, успеет,
Скомплектовать дивизию.

(Добиться 100% комплектации личным составом и
Техникой, подтянуть боевую подготовку и привязать
 к местности оперативные планы).

Вторая часть.

Весна 1941 года.

Его дивизия в то время,
Сосредоточена была,
Под Ригой. Но уже в июне,
Скрытно выдвинулась в Литву.

(К 19 июня. Далее официальная версия событий расходится
С воспоминаниями участников первых боёв в Прибалтике)

Из журнала боевых действий в ночь на 22 июня.

Сосредоточена в Гурджае,
Дивизия тогда была,
У Черняховского в то время,
Рядом с границей немцев, то.

(В 145 км от немецкой границы)

И после нападенья немцев.
На СССР – дивизия,
«Танковая - 28»,
Выдвинулась там по шоссе.

По Шяуляй – Тильзит та двинет,
Чтоб нанести контрудар,
По частям немцев, что там рвались,
Уже тогда там в глубь Литвы.


С горючим же там перебои,
Отсутствие поддержки там,
С воздуха, нарушенье связи -
Движение прервут тогда.

И Черняховского вынудят,
Всё ж к обороне перейти…
Пехотный полк должный по штату,
С дивизии отозван был.

(Ещё ж 21 июня в район Либавы)

Командование в то время,
Приказы отдавало там,
Противоречивые крайне,
Пытаясь дыры там заткнуть.

Там в обороне войск советских,
Но немцы постоянно там,
Меняли тогда направленье,
Своих ударов огневых.

Теряв технику постепенно,
И действуя практически,
Всегда в отрыве от соседей -
Стал Черняховский отходить.

(С боями отходила в Латвию, а затем на  Новгородчину).

Всю информацию об этом,
Подписал Черняховский сам,
В журнале том. Но только дата,
Тогда отсутствовала там.

По ряду косвенных же данных,
Можно было определить,
Что записи все эти были,
В конце июля внесены…

Но в это время Черняховский,
Отсутствовал недели три,
В дивизии. В госпитале он,
Там с воспаленьем лёгких был.

А по другой версии, он же,
Там показания давал,
В прокуратуре же военной,
Вопрос возник тогда: «О чём?»

Явно не о том отступленье.
В течении двух месяцев,
С боями. Не к чему придраться.
С достоинством он вёл бои.

(Он сохранил штаб, знамя, до некоторой степени
матчасть и личный состав. То есть не была разгромлена,
не оказалась в окружении, не отступала без приказа).

Претензия, знать заключалась,
В чём – то другом уже к нему?
И очевидцы утверждали,
Совсем иное там тогда.

«22 – го же июня,
Дивизия танковая –
«28 – я» находилась,
Не в Гурджае, в Гаргждае всё ж.

(В литовском городе. Это не в 145 км, а всего лишь
В 1 км от немецкой границы!)

И есть свидетельства о том там,
Что Черняховский в день войны,
Приняв о войне подтвержденье,
Приказ дал сразу ж – НАСТУПАТЬ…

(Данные о начале войны получил комдив из штаба корпуса).

Танки комдива тогда смяли,
Части вермахта в эти дни,
Что не успели развернуться,
В порядок свой там боевой.

Сумел вклиниться Черняховский,
В Восточную Пруссию там.
На 25 там километров!!!
Не мыслимо что, в тот момент!?

Он действовал тогда по планам,
Что до войны были ещё ж,
И наступать тогда пытался,
На Кенигсберг. Был план такой.

Его дивизия там уничтожит,
Пехоты немцев почти полк,
И несколько десятков танков,
Другую технику ещё ж.

На этом же участке фронта,
Советским войскам тогда там,
Не самые грозные силы,
Всё ж противостояли им.

(41 –й немецкий корпус был укомплектован в основном
Танками Т-I и Т-II при незначительном количестве более
Современных Т-III чехословацкого производства) 

Первые эти две машины,
Там уступали нашим всё ж,
Тогда советским устаревшим,
БТ – 7 танкам, были что.

(Могли наравне драться против наших лёгких Т – 60)

На первый взгляд манёвр комдива,
Лишь выглядит отчаянной,
Попыткой штурма Кенигсберга,
Но то было совсем не так.

Комдив прекрасно знал в то время.
О состоянии всех дел,
В частях противника. Не раз он,
Ещё ж до войны говорил.

Что наступленье войск советских,
На севере будет иметь,
Успех потом, и несомненный,
Увы, поддержан не был он.

(22 и 23 июня его не поддержала ни авиация, ни соседи,
ни пехота).

Отрыв от тыла, обстановка,
Общая – Черняховского,
Заставят повернуть назад там,
Комдив же первым стал из всех.

Первым советским воином был,
Вступившим в первые те дни,
На территорию фашистов…
Об этом же молчали там?

И никогда не говорили,
А почему – большой вопрос?
Видно признать  всё ж не хотели,
Что должны были наступать.

(Что сами готовили наступление на немцев. В первые
месяцы войны было важно склонить на свою сторону
общественное мнение в США и Англии, которые были
вынуждены помогать жертве агрессии, но могли отказать
агрессору).

Война же до Москвы доходит,
И этот эпизод тогда,
С комдивом Черняховским не был,
Значительным уже тогда.

(Так что, когда Черняховский, отсутствовал в дивизии,
Он не лежал в госпитале, а получал инструкции и давал
Подписки о неразглашении).

В свою же часть комдив вернулся,
Уже полковником тогда.
Если б «на ковёр» вызывали,
За «провал», было бы не так.

Отметили видно тот подвиг,
Что Черняховский совершил,
Но, молчать ему приказали,
Боялись разглашения.

Продолжение следует.










Забытый генерал. Часть 1.

Посвящено самому молодому генералу армии СССР –
Ивану Даниловичу Черняховскому.

Первая часть.

В нашей армии – Черняховский,
Иван Данилович, из всех,
Был самым молодым. И фронтом,
Командовал он там тогда.

Генерал армии. В Москве же,
Готовили уж документ,
Звание маршала присвоить,
Вдруг его жизнь оборвалась.

Случайный выстрел. И не стало,
Столь выдающегося там,
Военачальника в то время,
Великой страшной той войны.

Детали гибели по ныне,
Не установлены ещё ж…
Как многие страницы жизни,
И боевого там пути.

…Детство и юность же - обычны,
Для разорённой той страны.
Войной ужасной там Гражданской,
В семье рабочего он рос.

Начало века. Украина.
Отец на фронт ушёл тогда.
Первой войны мировой. Выжил.
Вернулся ж инвалидом он.

Георгиевский крест. Контужен.
Пенсия мизерная. Он,
Отставной унтер. На руках же,
Жена и шестеро детей.

Боевой командир поможет,
Помещику он написал,
Чтоб под опеку взял «героя»,
Что за отчизну пострадал.

Он место кучера получит,
Стал управляющим потом.
В этом имении богатом,
Детей учиться он послал.

Тут Революция нагрянет,
Потом Гражданская война…
Деникинцы мобилизуют,
Но он от тифа там умрёт.

А через месяц мать скончалась,
От эпидемии тогда ж.
Иван же двенадцати летний,
Пытался младших прокормить.

Училище тогда он бросил,
И нанялся там в пастухи.
Погиб знакомый и помещик,
Покровительствовавший им.

В приют забрали детей младших,
Иван же – в беспризорниках…
Скитаться стал по Украине,
«Родного, не имев угла».

Бродяжничество и преступность,
Не привлекали всё ж его,
Прибился к мастерской в то время,
Он, к металлической тогда.

Стал зарабатывать. Продолжил,
Учиться. И экстерном сдал,
Курс средней школы на отлично,
Потом вернулся он в село.

Вербово – оно называлось,
Возглавил комсомол он там.
И безуспешно он пытался,
Разыскать братьев и сестёр.

Потом он в «ЧОН» отряд вступает,
Участие он принимал,
Там в ликвидации банд всяких,
Награждён маузером был.

(ЧОН – части особого назначения)

Иван тогда ещё ж не думал,
Карьерой заниматься чтоб,
К тому ж военной. Комсомол же,
Послал учиться всё ж его.

(В 1924 году)

В училище пехотном будет,
В Одессе обучаться, он.
Там превосходно отзывались,
Учителя тогда о нём.

К тому же – занимался спортом,
Вскоре его перевели,
В училище. В Киеве было,
Артиллерийское тогда.

(Киевское артиллерийское училище. Закончит в 1928 году)

Он вышел командиром взвода.
Через три года порешит,
Командование – что надо,
Ему учёбу продолжать.

Был в Академию направлен,
В военную. Потом в другой,
Он в Академии учился,
Вот так карьера началась.

(Сначала в Военно – техническую академию, а затем
В Военную академию механизации)

Правда, карьере той блестящей,
Могли там помешать врачи,
У Черняховского находят,
Там плоскостопие тогда.

Комиссовать его хотели,
Такой уж был диагноз сей:
В футбол играть, было всё ж можно,
А в армию – идти нельзя.

Куда сложнее там придётся,
Ему – как поступил донос,
В отдел особый. Иван - будто,
Происхожденье своё скрыл.

То ли в виду тогда имелось,
Что унтер – офицер, отец.
То ли, что он числился раньше,
В деникинских тогда войсках.

А может, что отец работал,
Всё ж управляющим тогда,
У крупного помещика, что –
Связь он с буржуями имел.

(К счастью «дело Черняховского» дошло до Бюро жалоб
При Совнаркоме СССР во главе с Марией Ульяновой, которая и
Рассудила, что обвинения притянуты за уши)

С 1936 по 1940 год)

Более ничто не мешало,
Карьере Черняховского.
К тому ж блестящей. Рос он быстро,
В чинах военных в годы те.

Год «41 - й» Иван встретил,
Уж подполковником тогда,
И командиром к тому также,
Дивизии танковой там.

(28 – й танковой дивизии)

Ведь часто приходилось слышать,
Что его такой быстрый рост,
Следствие сталинских тех чисток,
Там комсостава в годы те.

Мол, в неудачах дней же первых,
Войны начала, часть вины,
Там на комдивах «скороспелых»,
Лежала тогда в эти дни.

(Получивших свои должности не по заслугам).

Но к Черняховскому всё это,
Не относилось там никак.
Всего за месяцы, успеет,
Скомплектовать дивизию.

(Добиться 100% комплектации личным составом и
Техникой, подтянуть боевую подготовку и привязать
 к местности оперативные планы).

Вторая часть.

Весна 1941 года.

Его дивизия в то время,
Сосредоточена была,
Под Ригой. Но уже в июне,
Скрытно выдвинулась в Литву.

(К 19 июня. Далее официальная версия событий расходится
С воспоминаниями участников первых боёв в Прибалтике)

Из журнала боевых действий в ночь на 22 июня.

Сосредоточена в Гурджае,
Дивизия тогда была,
У Черняховского в то время,
Рядом с границей немцев, то.

(В 145 км от немецкой границы)

И после нападенья немцев.
На СССР – дивизия,
«Танковая - 28»,
Выдвинулась там по шоссе.

По Шяуляй – Тильзит та двинет,
Чтоб нанести контрудар,
По частям немцев, что там рвались,
Уже тогда там в глубь Литвы.


С горючим же там перебои,
Отсутствие поддержки там,
С воздуха, нарушенье связи -
Движение прервут тогда.

И Черняховского вынудят,
Всё ж к обороне перейти…
Пехотный полк должный по штату,
С дивизии отозван был.

(Ещё ж 21 июня в район Либавы)

Командование в то время,
Приказы отдавало там,
Противоречивые крайне,
Пытаясь дыры там заткнуть.

Там в обороне войск советских,
Но немцы постоянно там,
Меняли тогда направленье,
Своих ударов огневых.

Теряв технику постепенно,
И действуя практически,
Всегда в отрыве от соседей -
Стал Черняховский отходить.

(С боями отходила в Латвию, а затем на  Новгородчину).

Всю информацию об этом,
Подписал Черняховский сам,
В журнале том. Но только дата,
Тогда отсутствовала там.

По ряду косвенных же данных,
Можно было определить,
Что записи все эти были,
В конце июля внесены…

Но в это время Черняховский,
Отсутствовал недели три,
В дивизии. В госпитале он,
Там с воспаленьем лёгких был.

А по другой версии, он же,
Там показания давал,
В прокуратуре же военной,
Вопрос возник тогда: «О чём?»

Явно не о том отступленье.
В течении двух месяцев,
С боями. Не к чему придраться.
С достоинством он вёл бои.

(Он сохранил штаб, знамя, до некоторой степени
матчасть и личный состав. То есть не была разгромлена,
не оказалась в окружении, не отступала без приказа).

Претензия, знать заключалась,
В чём – то другом уже к нему?
И очевидцы утверждали,
Совсем иное там тогда.

«22 – го же июня,
Дивизия танковая –
«28 – я» находилась,
Не в Гурджае, в Гаргждае всё ж.

(В литовском городе. Это не в 145 км, а всего лишь
В 1 км от немецкой границы!)

И есть свидетельства о том там,
Что Черняховский в день войны,
Приняв о войне подтвержденье,
Приказ дал сразу ж – НАСТУПАТЬ…

(Данные о начале войны получил комдив из штаба корпуса).

Танки комдива тогда смяли,
Части вермахта в эти дни,
Что не успели развернуться,
В порядок свой там боевой.

Сумел вклиниться Черняховский,
В Восточную Пруссию там.
На 25 там километров!!!
Не мыслимо что, в тот момент!?

Он действовал тогда по планам,
Что до войны были ещё ж,
И наступать тогда пытался,
На Кенигсберг. Был план такой.

Его дивизия там уничтожит,
Пехоты немцев почти полк,
И несколько десятков танков,
Другую технику ещё ж.

На этом же участке фронта,
Советским войскам тогда там,
Не самые грозные силы,
Всё ж противостояли им.

(41 –й немецкий корпус был укомплектован в основном
Танками Т-I и Т-II при незначительном количестве более
Современных Т-III чехословацкого производства) 

Первые эти две машины,
Там уступали нашим всё ж,
Тогда советским устаревшим,
БТ – 7 танкам, были что.

(Могли наравне драться против наших лёгких Т – 60)

На первый взгляд манёвр комдива,
Лишь выглядит отчаянной,
Попыткой штурма Кенигсберга,
Но то было совсем не так.

Комдив прекрасно знал в то время.
О состоянии всех дел,
В частях противника. Не раз он,
Ещё ж до войны говорил.

Что наступленье войск советских,
На севере будет иметь,
Успех потом, и несомненный,
Увы, поддержан не был он.

(22 и 23 июня его не поддержала ни авиация, ни соседи,
ни пехота).

Отрыв от тыла, обстановка,
Общая – Черняховского,
Заставят повернуть назад там,
Комдив же первым стал из всех.

Первым советским воином был,
Вступившим в первые те дни,
На территорию фашистов…
Об этом же молчали там?

И никогда не говорили,
А почему – большой вопрос?
Видно признать  всё ж не хотели,
Что должны были наступать.

(Что сами готовили наступление на немцев. В первые
месяцы войны было важно склонить на свою сторону
общественное мнение в США и Англии, которые были
вынуждены помогать жертве агрессии, но могли отказать
агрессору).

Война же до Москвы доходит,
И этот эпизод тогда,
С комдивом Черняховским не был,
Значительным уже тогда.

(Так что, когда Черняховский, отсутствовал в дивизии,
Он не лежал в госпитале, а получал инструкции и давал
Подписки о неразглашении).

В свою же часть комдив вернулся,
Уже полковником тогда.
Если б «на ковёр» вызывали,
За «провал», было бы не так.

Отметили видно тот подвиг,
Что Черняховский совершил,
Но, молчать ему приказали,
Боялись разглашения.

Продолжение следует.