Ещё один раз ты кому-то нужен

Лицо, так тщательно скрытое под маской,
Имеет сорванные, извившие черты
Кожа к дождю остаётся безучастной
Броня, за кою не протиснутся кресты
Лёгкая дрожь вибрирует по венам
Она же пластик и металл расшатывает вновь
Желание Преодолимое твоего коснуться тела
Чтоб нанедолго разогналась кровь
Чтоб мог я, расшатавшись, снова встать
Лицом прижаться к исколоченным стенам
Чтобы я мог тебя опять поцеловать
Искра отчаяния чтоб сгорела вовсе в прах
И мне бы выбраться, снять исполосованное с тела
Сквозь пальцы спрятать солнце, им бликая на снимки
Я в бессознании своём тебя зову негромко и несмело
Как тот Иуда словно, тебя ведя к поимке
А ты - мерцание, обрыв, лист во поле уведший
Ты - изощренность надвое разорванных картин
Слепая, тихая, с песком и ветром шедшая
Меня ты обронила, где я теперь сам себе один
Себя впустить спешащий в заломленные двери
Где свет и воздух копошатся во мраке и грязи
Себя впустить бы... Но во что теперь мне переплавить веру?
Сомнениями кающемуся с себя горечь не смыть
И в сумрак правды ворвётся настороженно
Такой же призрак, что жить будет изнужден
Мой друг, с таким же точно одиночеством
В котором, скованный, из сна, я буду по утру рождён
Он сложит над челом металл и древесину
И бездыханности моей даст щит от всех укоров
Без клея и гвоздей мою расправит спину
И на броне без волшебства затянет все разломы
Не даст упасть, хоть я и под дождём из пепла
Стою, и обожжением закрываю на рванье рубцы
Рубцы, в которых моя гордыня слепла
Свои кроваво-черные возводя дворцы
Будет кричать, как бы я не отрицал, не слышал
Пощечины мне бить, моё ослепляя зрение
Меня трясти, а после схоронить под крышу
От стрел и боли закрывая тело мне
И я очнулся, в миг один последний, с треском
Тогда, когда тело его расплылось, растеклось
Когда сгорел он, мертвый, но, довольный, честный
Что к жизни вернуть меня ему смоглось
Моё бессилие спрячется под тряпку
Под своды каменные, где мне жить пришлось
Я не достоин даже его пятки
Ведь Путь, что был короче, ему избрать пришлось
Мгновенный прах растекся в моё время
Я, тишиною изуродован, пока тихонько спал
Его не оценив, я не постиг потерю
Которая сумела превзойти мою мораль
Мне выбор был дан прост и очевиден
И сложность покаяния, увы, не исчислить в часах
Я просто забыл, насколько безобиден
Был тонкий намёк его о тебе в своих речах:
Печаль не скроется, если и горе с горечью пожрут
Ты не последний, кто одиночеством простужен
Ничто не вечно, и ты гни свой дальше прут
Ведь ты ещё на один раз всегда кому-то нужен