может, и нет никакого Грэя?

рыжим закатом залит причал —
часть декораций к дешёвой пьесе.
я прихожу искупать печаль
каждый вечер уже вот который месяц.
золотится в волнах могучих солнце,
затихает шумная на ночь гавань,
белой пеной море над мной смеётся —
алый цвет отныне мне стал кровавым.

Грэй уплыл и нет от него известий.
может, не было вовсе его «Секрета»?
может, мне приснились все эти жесты?
может, было призрачным это лето?
«я вернусь, обещаю», — ну, где ты, Артур?
я всё жду, каждый вечер прошу у моря,
чтобы мне указало тебя на карте.
только море молчит, как и я, от горя.

может быть, нужно забыть про Грэя
и про посудину с алым парусом?
я только плачу, ещё надеясь
и поддаваясь морскому хаосу,
вновь одинокая и несчастная,
всё прихожу на родную пристань.
только ведь эта надежда напрасная —
нет корабля с иноземным принцем.

парус пылает — роза кровавая,
пламя пунцовое винно-гранатное;
марево сонное эта ткань алая,
небо — лазурное и будто ватное.
словно вчера — появился над волнами,
гордый, красивый на горизонте,
рокот морской заглушающий стонами,
адская лодка из Преисподней.

ветер глумится: «Ассоль, Ассоль!»,
я всё сижу в своём платье, босая,
и по щекам растираю соль,
волосы рву и губы кусаю.
это всё — шутка, нелепый фарс.
взрослым девочкам верить в любовь опасно.
только мерещится мне атлас,
и как не стараюсь — кроваво-красный.

может быть, нужно забыть про Грэя?
я больше не верю, что он вернётся.
он плавает где-то — свободный, смелый,
мой храбрый мальчик — синоним солнца.
молча прощаюсь и будто тлею,
а море шепчет в концерте сольном.
может, и нет никакого Грэя...
но почему мне тогда так больно?