Немного безумия. Венок 4

………………………………………М А Г И С Т Р А Л (4-й сонет из магистрального венка)
………………………………………http://stihi.ru/2020/06/07/1306

……………………………………..Считает осень оперившихся цыплят.
……………………………………..Считаю я лишь только жалкие победы.
……………………………………..Цыплята, куры… ну на кой они мне ляд?
……………………………………..Печаль осенняя тиха, – такое кредо.

……………………………………..Зимой спокойнее минорный звукоряд.
……………………………………..Веду с Луной в ночах застольные беседы
……………………………………..о том как особи безумные шалят,
……………………………………..пророки смерти предвещают мрачно беды.

…………………………………….Вот как бы всё послать куда-нибудь к чертям,
…………………………………….найти портал в иную явь и там остаться,
…………………………………….где все умны, как Бог, и правду говорят.

…………………………………….От жизней наших непонятно, что хотят.
…………………………………….Пойдем, скрестив от непредвиденности пальцы.
…………………………………….Вперед не хочется смотреть, милей – назад.

1.
Считает осень оперившихся цыплят.
Ей делать нечего, все листья посчитала,
летящих к югу птиц и грустные поля,
сухие, без цветов на ткани покрывала.

Гипноз прохладных дней окутал тополя.
Послушны, не шумят. Листвы осталось мало.
Большая рыба-ночь, губами шевеля,
рассказывает сны о счастье без финала.

Как хорошо, когда конца и края нет
поющим временам, а в доме – теплый свет.
Им все родные и любимые согреты.

Рыдать и жаловаться – это не по мне.
Зачем отпугивать людей? И в тишине
считаю я лишь только жалкие победы.

2.
Считаю я лишь только жалкие победы
над сворой страхов, обитающих в ночи.
Почти растаяли, до ниточки раздеты.
А голый страх смешон… обиделся, молчит,

мечтая убежать и выскочить с приветом
из тьмы, из-за угла, из сумрачных пучин.
Один из них прошел, целуя сигарету.
Пускай себе идет. Бояться нет причин.

Уверенность в себе приятна, как пижама.
Однажды победишь, – воспоминаний гамма.
А в гамме спектр всего, эмоций плотный ряд.

Смотрю на россыпь звезд. Меж ними – тучки-куры.
А где-то, как птенец, скрывается Меркурий.

… Цыплята, куры? Ну… на кой они мне ляд?


3.
Цыплята, куры… ну на кой они мне ляд?
Всё неспроста. А вдруг… сумеют пригодиться?
Нет ничего вкусней филе домашней птицы.
Бульон отменный и прекрасный аромат.

… В сонет меню вплетать смешно, – воды ушат,
не в тему масть. Да и пора остепениться.
А я зачем-то лью ненужную водицу
на лист бумаги, где всё вымокло до пят:

наброски слов, рисунки букв, обрывки фраз,
и вдохновения сомнительный запас,
и настроение, укрывшееся пледом.

Погодный сплин стоит в душе, как часовой.
Июнь прикинулся больным, уйдя в запой.
Печаль осенняя тиха – такое кредо.

4.
Печаль осенняя тиха, – такое кредо.
Пора мечтательной тревоги и дождей,
Каких-то смутных ожиданий в немоте,
рожденных бегством увядающего лета.

И вроде хочется за ним рвануться следом,
Но силы нет бежать, и тонешь в красоте.
А дома бережно выводишь на холсте
пейзаж прощания и листья-непоседы.

И разрывается душа, несутся клочья
в края бессонницы, и плачут, и бормочут –
многоголосия чарующий обряд.

Где очень больно, холод лучшая подмога.
Все беспокойства рассосутся понемногу.
Зимой спокойнее минорный звукоряд.


5.
Зимой спокойнее минорный звукоряд.
Болезнь ушла. Душа прозревшая – на месте. 
И не мешает засыпать нательный крестик.
Глубокий сон, лишь фонари в окно глядят.

С утра морозный блеск украсит тихий сад.
Топорщат ветви дерева, как стая бестий.
Но незаметно пробуждается предвестник
весны. Ей исподволь готовится наряд.

То грянет оттепель, и выглянет трава,
чтоб осмотреться и сказать: «Я здесь, жива!»
То робко дождь пройдет, слагающий куплеты,

о том, что хочется безумно полюбить.
И заплетая звездный свет в тугую нить,
веду с Луной в ночах застольные беседы

6.
Веду с Луной в ночах застольные беседы
телепатически, у нас в астрале связь.
Но невзначай мадам Туманность Андромеды
внесла помехи в нашу мысленную вязь,

поведав искренне: ее «планетоеды»
прогрызли черную дыру в который раз.
А Млечный путь в ответ раскрыл свои секреты,
переложив их очень ловко в парафраз.

И чтоб начать совместно новую страницу,
пришло решение – пора объединиться!
Для двух галактик это норма. Вуаля.

У них обеих очень сложные проблемы.
И понеслись рассказы на больные темы,
о том, как особи безумные шалят.

7.
О том, как особи безумные шалят,
историй множество с пушистыми хвостами.
Но эти россказни не стоят и рубля,
коль на плечах лежит посудина пустая.

И даже, если вдруг она из хрусталя,
покрыта золотом отдельными местами,
а ты какой-то из потомков короля,
никто не скажет, что разумный перед нами.

Разумный смотрит в ширь, назад и в глубину,
чтоб отыскать во всех веках свою вину
и призадуматься над будущим планеты.

Всё было сказано сто раз и сверх того.
Куда бежать? Предупреждения – канвой.
Пророки смерти предвещают мрачно беды.

8.
Пророки смерти предвещают мрачно беды.
«Каналы» пухнут от прогнозов, и пускай.
Идем вперед. Взлетают радостно ракеты.
Чума у дома, – значит, надо в отпуска.

И наплевать на все заумные советы.
От них не только в настроении тоска, –
темно дышать. И отправляются запреты
в такую даль, где впору сдохнуть от песка.

Но побродив толпой по высохшей пустыне,
запреты снова на глазах, как джин в кувшине,
спешат к созревшим, суперсвежим новостям.

И вновь тревожат, и стращают, и пугают.
А мы от них сбегаем длинными кругами.
Вот как бы всё послать куда-нибудь к чертям.

9.
Вот как бы всё послать куда-нибудь к чертям.
Но черт не хочет, у него там очень строго.
Лимит закончен, нарушение – статья.
И отправляет по этапу, дальше, к Богу.

У врат божественных – архангелов костяк.
Цепочка длинная, впускают понемногу.
И получается – ни здесь, ни там, спустя
года проверок. Обойдемся без подмоги.

Нам – по колено море, горы – по плечо.
Гром грохотал сто раз, от молний горячо.
Лишь надо вовремя сложить в щепотку пальцы.

А коль в тупик зайдет кривая, – выход есть.
Придется выдумать, куда бы нам осесть,
найти портал в иную явь и там остаться.

10.
Найти портал в иную явь и там остаться.
Нас ожидают в тех местах, а мы всё тут.
Нырнуть в нору проворным кроликом ли зайцем,
чтоб очутиться в зазеркалье. Не найдут

и не догонят убегающих скитальцев.
Засунем голову в песок, – вершите суд.
Спокойно жили на Земле неандертальцы.
А нынче всяческих страшилок – институт.

Концами света отстегали до икоты.
Ковчеги строятся, но нет свободной квоты.
О, братья-сёстры, я – сестра, а это – брат.

Но нас так много, что давно мы не родные.
И потому возьмите нас туда, иные,
где все умны, как Бог, и правду говорят.

11.
Где… все умны, как Бог, и правду говорят?
Да кто же знает, где? В неведомых просторах.
Там воздух вечно свеж, богатые моря.
Покой и мир тверды, стоят стеной, как горы.

Но это там, а здесь леса вовсю горят.
Порой потоп дождями рушится с напором.
Себе внушаю я в который раз подряд –
пройдут волнения насквозь и коридором.

Но тянет выспросить создателей: «Короче,
эксперимент идет окей или не очень?»
Зачем земляне небо звездное коптят?

Но наблюдатели закрыли плотно двери.
Откликнитесь. А-у! Примите срочно меры!
От жизней наших непонятно, что хотят.

12.
От жизней наших непонятно, что хотят.
Ну как тут не вопить, бичуя безысходность.
Бросают в никуда, как в озеро, котят, –
испытывай судьбу в купели многоводной.

Вот и гребем вовсю, куда глаза глядят.
То тина, то волна, а то – во тьме холодной.
То ласковый мираж к себе зовет, хотя,
со временем поймешь, он – хищный и голодный.

Куда несет – забудь. Земное время – миг,
вмещающий мечты, заботы, солнца лик,
любовь и боль потерь, обыденные танцы.               

Нам дали пронести неведомый сосуд.
В нем плещут молоко, лекарство, яд и блуд.
Пойдем, скрестив от непредвиденности пальцы.

13.
Пойдем, скрестив от непредвиденности пальцы.
грустя о важном и отчетливо земном.
И очень может быть нам встретятся посланцы
от правильных миров. И речь пойдет о том,

как жить, куда идти. Земные постояльцы
научатся беречь подлунный хрупкий дом.
А Солнце подтвердит союз протуберанцем.
Свидетель Небеса издаст протяжный «бом-м».

Прекрасно, если вдруг учитель будет рядом.
Подскажет, пожурит, укажет на преграды.
Поможет, если что. Подарит шоколад.

Печально без него. И копятся ошибки.
Качается бычок на переправе хлипкой.
Вперед не хочется смотреть, милей – назад.

14.
Вперед не хочется смотреть, милей – назад.
Вот и посмотрим, разбирая в гамме ноты,
дела, поступки и прошедшие полеты.
Потом сравним из интереса рай и ад.

Отчет составим, потому что листопад.
Плоды созрели, заполняются пустоты.
Рассортируем – что с гнильцой, что с позолотой.
И разберемся, кто был прав, кто – виноват.

Кого казнить, кого помиловать, – наука.
Что потерялось, подберут другие руки,
раздует ветер на потеху кораблям.

А что осталось – по коробкам и шкатулкам.
Ну а пока сбегают дни по переулкам,
считает осень оперившихся цыплят.