Пятьдесят восьмая

...А руки помнят клавиши рояля
И пальцами играют средь ночи,
Но заглушает "пятьдесят восьмая"
И хриплым голосом в тиши кричит.
Набухли пальцы. Ночью ноют ноги,
И сон тяжёлый давит до утра —
И только лагерные бродят " боги"
И мышь голодная у ржавого ведра.

Который раз приходит сон "оттуда":
Он за роялем. Музыка и зал.
Потом —- банкет: красивая посуда,
И он бокал с шампанским поднимал.
Под утро сон развеется... В бараке
Пробьются первые ростки зари,
А он ещё с цветами и во фраке,
Вокруг него друзья, а не " враги".
Открыл глаза. Царапает о стену
Холодный луч замёрзшего окна
И забирает музыку и сцену,
Лишь штукатурка серая видна.

... Шёл пятый год гулаговского мрака,
Неведенья причины и вины,
Дождь за окном давно уже не плакал:
Тяжёлой тучей было полстраны.
Но он всё ждал: наступит просветленье!
И все поймут: ни в чём не виноват!
Вернётся мир, где звуки вдохновенья
И бело - чёрных клавиш дивный ряд.

Гремит засов. Открыли пасти двери,
И мир холодный, серый, как гранит,
Глотает жизнь кусками и без меры
И конвоиром лагерным стоит.

...Забыли руки клавиши рояля,
И пальцы не играли средь ночи,
И поминально " пятьдесят восьмая"
Лампадным светом тлела у свечи...