***

У ОКИ

Свил в алую ниточку зорю
Заречный, сквозной горизонт...
И вспыхнул алмазным узором
Кокошник полуночных звезд.
Ивняк чары сна не осилив,
Над тихой водой опочил.
И где-то невидимый филин,
Проснувшись, заухал в ночи...
Роса, словно вечные слезы
О канувших в прошлое днях...
Поил здесь когда-то на плесе
Поэт-Королевич коня...
Волшебная, светлая лира
Звучала здесь дни напролет...
Под звездами клен сиротливо
Сергея Есенина ждет...

***
Снова осень роняет листья,
Журавлиная грусть в судьбе...
Жил поэт здесь под белой липой
В деревенской простой избе...
Горько пахли луга полынью...
Как любил он просторы их!
Здесь он теплой вечерней синью
Слушал алых рябин стихи.
И бродил травой-резедою,
И душою мир постигал...
Был скандальным в хмельном настрое,
Но родной не терял причал.
Потому что любил без фальши
Он Россию и свой народ.
Вон березка стоит, всех краше,
Тихо песни его поет...
И журавушки, пролетая,
Над березкою, над жнивьем,
В дымке розовой тают, тают
И жалеют светло о нем...
Не просил он звезды великой,
Он и так цену знал себе...
Жил Поэт здесь под белой липой
В деревенской простой избе...

СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ

В черемушном и яблонном дыму
Его просторы русские растили...
И с нежностью, присущей лишь ему,
Любил он белоствольную Россию.

И под свеченье утренних берез,
Уже предвидя близость расставанья,
С задумчивостью вещей произнес:
"Большое видится на расстоянье..."

***
Мне не поднять есенинскую лиру
И подражать ему я не берусь.
Но почему тогда и мне, башкиру,
Исконно русская понятна грусть.
Так хорошо я сердцем понимаю
Багряные предчувствия берез,
Когда с аллеи листья поднимаю,
Пронизанные осенью насквозь.
Когда брожу до сумерек заката
Среди душиц и синеватых трав,
Мне кажется - уже я жил когда-то,
О чем-то главном так и сказав.
А, может быть, в сиреневом, зеленом,
В прошедшем мире я иной живу?
Хожу, брожу и, в девушку влюбленный,
Ей васильки из будущего рву...