Две войны, две тюрьмы

моему дедушке Самсонову Макару
Ивановичу /01.02.1901 - 26.12.1989/
посвящаю

Он говорил: до ста лет буду жить.
А получилось: восемьдесят девять.
Был брат-близнец, за двух хотел прожить,
Он был, как дуб, и в смерть свою не верил.

Отбыл два срока. Сталинский ГУЛаг
На Колыме и в Шуше - поселение...
Он не был никогда Советам враг...
Вот как-то так: такое было время...

Размолвка в праздник, а потом донос,
Не пригласил соседа не День Мая.
Тот деда оскорбил, а дед пошёл в разнос,
Чуть не убил, втроём едва сдержали.

Почти три года где-то лес валил,
Чтоб город Магадан могли построить.
Но он вернулся, когда срок отбыл.
Добавки к сроку не был удостоен...

По-пьянке ссора, что тут говорить,
Потом клеветника того забрали...
Социализм строила страна-
В руках рабочих там и тут нуждались.

Дед не роптал. Он бросил там курить,
От голодовки язва излечилась...
Рост под два метра, веса полста семь,
Но вынес всё, хватило тогда силы.

Пришёл домой, там Фенюшка ждала,
Его хозяйка время не теряла,
Всё приумножила, детишек подняла,
Казалось, жизнь счастливая настала.

Пошёл работать снова в Леспромхоз,
С энтузиазмом взялся за хозяйство...
Да только вскоре грянула война,
Мой дед опять в сторонке не остался.

В сорок втором призыв сибиряков.
Учёбы минимум. Бои под Сталинградом.
Не надо деда, как стрелять учить,
Прошёл гражданскую, его учить не надо.

Почти полгода страшные бои,
Косили молодёжь на волжских кручах,
А дед мой выжил, только ранен был,
Подштопали... Видать, не этот случай.

За этот месяц, что в санбате был,
Врага погнали прочь от Сталинграда.
Мой дед спешит, почти что полон сил,
В пехотный полк ему вернуться надо.

И снова в бой гвардеец-рядовой,
Он пулемётчик опытный в почёте,
Фашистов бьёт уверенно, с умом,
Собой закрыть парнишек всех он хочет.

Растреляны все "ленты" у дедка...
"Второй" в испуге, на устах молитва,
Из ниши выскочил, скорее ящик взять,
Но снова в нише не успел укрыться.

Четыре пули прошивают грудь,
Он сполз в окоп, сознание покидает,
Что было дальше, только знает Бог,
Жестокий бой, а пулемёт смолкает...

Спасали долго, больше не боец,
Его война была всего два года,
Хоть до Победы было далеко,
К родному дому выпала дорога...

Восстановился, силы вновь обрёл,
Работает, орех заготовляют
И дикоросы: ягоды, грибы и дикий мёд,
Но неподъёмный план спускают...

Дед малограмотен, учёбы один класс,
И где-то, как-то недочёт открылся,
Начальство деда сразу под статью,
И пред судом он второй раз явился.

В тюрьму в пятидесятом он попал,
И вновь усердно землю дед пахает,
Чтобы земля сибирская цвела,
Как хлеб растить,он из крестьян и знает.

Есть Синеборск, там Шушенский район,
Он не в тюрьме, там было поселение.
Но умер вождь, и деду повезло,
Фронтовикам спустили послабление.

С тех пор, как стала помнить кое-что,
Я знала деда, он всегда в работе,
Есть инвалидность, пенсия мала...
На государство больше не работал...

По найму строил частникам дома,
И в Абакане дом семье отстроил,
Тяжёлой жизнь у дедушки была,
Прошёл он всё: на то и Божья воля...

Не помню я рассказов о войне,
Порой слова о жалости к мальчишкам,
Что не пожив, лежат в сырой земле,,
А "старики" в живых из пекла вышли...

Не помню слов досады о тюрьме,
Что знала от него, писала в книжках,
"Колымский марш" был посвящён ему,
Моих стихов он никогда не слышал...

Прошёл он две тяжёлые тюрьмы,
Как многие деды в стране Советов.
Прошёл Великую, Гражданскую войну...
Вся жизнь его: история страны моей великой.

Не дОжил до ста лет, как нам он обещал,
Итоги разом Жизнь подводила,
Он не имел наград, не ведал орденов,
Мужик он русский: земли нашей сила!

     23.06.2020 г.