Демография

Возвращаясь с дежурства, Любимов, по собственной своей воле,  решил прогуляться вдоль аллеи. Она завораживала его с детства, там рождались лирические стишки. И вот теперь, он канул в неизвестность. Пока что, жизнь тянула из него все соки, поражённый  этим, он получал еще более трудные заботы на душу. Трудно было, проще говоря. Не мучительно, на это надо,  хотя бы иметь экономическое образование, они все там, измученные жизнью – считал Любимов. Сегодня радовало появление новых лиц, красивых и чуть банальных лиц. Но это плюс, в нашем свете таких мало, значит, и ценить обязательно – опять же считал Любимов, вообще, он был горазд на счет. То в детстве пойдет посчитает сколько яблок на дереве, правда, всегда плохо это счетоводство заканчивалось для соседей. Потом, уже в юности, любил Любимов считать извилины, неприятно было узнать, что ты без них. Трудно ему жилось, нашему Любимову. Но, признаться, обаяние влекло за ним толпы людей, хоть ручаться за них, своей ценой   - не это ли не глупость? Какой психолог, ежели он настоящий, будет руководить толпой, скорее, толпа сама, под влиянием психолога, найдет верный путь. Вот и наш Любимов, однажды, пробывал побывать великим Данко, и вырвал из собственного кармана несколько рублей, годы шли, рубли не вернулись, сердце разбито, лицо, к счастию, нет. Сейчас он сидел сложа руки на колени и презрительно оглядывая туриста. «Каков, а? Глазами водят, что-то высматривает, видать, маршрут хочет узнать. Плавным движением появляется рядом со мной и…». «Извините,  а вы не подскажите, где Цветочная 10?». «Прости, брат, не смогу. Часто тут не бываю, трудно запомнить. Надеюсь, сигарету не надо?». «Да я не курю. Бросил, лет пять назад. Вернулся, понимаешь, на родину, а тут такой бардак. Вражеская Хунта, понимаешь?». «Ну это как поглядеть. За границей разве такого не бывает, я не про страну с флагом пшеницы над голубым небом. В общем, все в мире равны, так? И наша, дружелюбная страна, что главный ее недостаток, по-моему скромному мнению, всегда будет такой, как все. Главное, я повторяюсь, как на это все зрить!». «Кажется, вы человек образованный, меня это радует. Таких везде мало… Не представляете, сколько раз встречал горожан, кто простых слов не знает, а все Европа, да Европа!». «Спасибо за комплимент, знаете, у нас тут проблема такая, что, мол, не хватает работы, а я, потомственный критик, разорил это мнение по закоулкам, сам трудился здесь несколько лет, знаю, что не может ее не быть. Это все преувеличивают! Проблема-то в другом, на каждом углу аферисты,  меня, представляете, разорили на 100 рублей! Да, конечно, это ничто, но все же, почему обычное воровство у нас почитается больше, чем правота каждого индивидуума?». «Тут, скорее греки правы, смотришь на них и понимаешь  - лучше заниматься аферой, чем лицезреть столь грустную картину. Эх, жаль их. Впрочем, они ведь тоже никогда правыми не были, возьмите хоть Диогена, разве он не обманщик? Аскетцизм – свобода от всего, ты независим, вожделен лишь от Бога, то есть Зевса, а на деле? Жил всю жизнь в  бочке, иногда выныривая и глаголя государству про неверную политику, это ли не афера?». «Солидарен, но скорее, просто ложь, представление себя хорошего. Афера – это само государство, по мне.». «И вы опять же совершенно правы. А вот заметьте, наш разговор похож на обыденный?». «Нет, точно нет". «Вот, вот силища какая у народа на Руси святой!». «Ладно, прощайте, лихой cavalier!». «Давайте пожмем друг другу руки!». «Конечно". Руки были пожаты, стихи сложены, как вдруг. «Простите, а как думаете, какая самая важная вещь в этом мире?». «Демография". Конец. P.S Опять же, любая критика принимается