О чем грустит поэт Василий Борисов

Заметка эта была опубликована в "Независимой газете" от 01.04.20 в приложении  НГ EX LIBRIS под заголовком "Нет ничего ужаснее друзей"

Когда бы Бог хотел меня постичь,
он дал бы мне талант к стихосложенью,
и дал бы вдохновение как жженье,
как Пушкину пылающий кирпич
задвинул бы, но он наоборот
решил со мной как с Пушкиным не мучиться –
так изредка вина зальет мне в рот
и терпеливо ждет,
чего получится.

Не очень оригинальный псевдоним он себе выбрал – Конь в пальто – но,
прочитав эти строчки, невозможно не почувствовать к нему симпатию. На
редкость обаятельно он сам над собой смеется. И еще сильней симпатия эта
становится, когда видишь, как стоит он, задумавшись, в своем потертом
пальто и бормочет:

Вот старичок и жизнь прожил…
Остался в общем-то доволен,
но только в старости дружил
с одной природой неживою:
с базальтом серым как штаны,
асфальтом пыльненьким невзрачным,
и все бы это было мрачным,
когда бы не было смешным
и грустным.

Хочется подойти к нему и спросить: о чем ты, Конь, грустишь? О чем
бормочешь? Не об этом ли:

Моих стареньких родителей
перестали слушать чашечки –
добела не вымываются,
вырываются из рук.
Они думали, – вредители,
потом думали, – бедняжечки,
а теперь всё улыбаются –
понимают, что каюк.

Мало старому усталости,
мало старому отсталости,
так ему еще посудинки
норовят понавредить.
И скользят они безжалостно,
не даются в руки старости,
к послушанью не принудить их,
не поймать их, не отмыть.

Все на кухне стало скучное –
западает, забывается,
затихает миллиметрике
от помойного ведра.
Вот и чашка злополучная
вылетает – разбивается,
вот и нам в другие метрики,
говорят они, – пора.

Как просто и неотразимо твое бормотание. То ли ты свифтовский гуигнгнм,
то ли и правда тот самый волшебный конь Заболоцкого. Открой свою тайну,
Конь!
Не открывает. Он прав, конечно. Нам не положено это знать.
А может, оглядываясь назад, вспоминаешь ты, Конь, Лермонтова?
Повторяешь, может, его безнадежное: "В себя ли заглянешь – там прошлого
нет и следа. И радость, и муки, и все там ничтожно." Прав – думаешь – прав
Михаил Юрьевич. Такой молодой, а откуда-то уже знал про это. Хоть и не
всё, конечно, знал. Пожалуй, можно тут еще кое-что добавить. И от своей
судьбы отщипнуть, и от судеб друзей-ровесников да и постарше кое-кого
тоже что-то могло бы пригодиться.
Сейчас, сейчас...Сосредоточиться б надо, а тут эта проклятая стройка прямо
под окнами. Стучит этот бездельник, стучит.
Постой, постой, а может с него-то и начать. "Строитель из люльки стучит по
кирпичику"... Да-да, вот оно:

"Строитель из люльки стучит по кирпичику, не зная чего бы еще протереть, и
рамы прибили уже, и отличненько, и жизнь незаметно прожили на треть. Но
жизнь – она только тогда начинается, как выстроишь домик, да вырастишь
сад, пусть был ты отчаянным самым чапаевцем – все это забудется,
выветрится. Ребеночка вырастишь – травушку сорную, чего-то напишешь
тайком под сукно, и женщину будешь насиловать сонную, а сонная – с
опытом, ей – все равно. Еще одну треть оттрубив добросовестно, и сердцем
поймешь, и дойдешь головой, что жизнь – она вроде затянутой повести, в
которой концовка важнее всего. Но будут кормить оскорбительно с ложечки
и кашу размазывать по бороде, на мокрую улицу только немножечко в
окошко дозволено будет глядеть. Наступит финал, медицина отчается, и
доктор уйдет, на прощанье сказав, что жизнь – вроде боли, а боль не
кончается, когда закрываешь глаза."

Да, невеселый он, этот Конь, невеселый. Все думает про что-то свое. Иногда
совсем уж про что-то мрачное:

Нет ничего ужаснее друзей –
жизнь кончится, все остальные люди
попрячутся и никого не будет,
хоть старые глаза все проглазей.

Останутся друзья, придется с ними
ходить по старым памятным местам,
перебирая ножками больными,
лежать по старым памятным кустам
с подругами забытыми своими.

А жизнь и без того уже пуста –
без этого облезлого куста.

Друзья мои, прекрасен наш союз
в начале самом этого союза,
а дальше не союз он, а конфуз,
а дальше неприятная обуза.

Встречайтесь реже, водку пейте врозь,
чтоб с прахом лобызаться не пришлось.

А вообще-то, Конь в пальто это Василий Борисов, русский поэт. Хороший
поэт, настоящий. Посмотрите, какие откровения дарятся ему небесами:

Лишь Смерть подкралась к старичку –
упал последний лист дубовый,
заволновался бор сосновый,
речному вторя ивняку.
И клен, к рябине наклонясь,
шепнул кленовое признанье
и старичок обрел сознанье,
лесную братию кляня.

Едва замыслишь умирать –
Природа котиком ластится,
иль шумнокрылой голубицей
садится грузно на кровать,
иль принимается шуметь
ботвой картофельной меж грядок,
и все приходит в беспорядок,
и невозможно умереть!