Он спросил...

Странные настали времена:
бьёт по бошкам несмышленным молот.
Достигая илистого дна,
ждёт страна, когда случится голод.

Только он способен разбудить
серую запуганную массу.
Дело утопающих - доплыть.
А спасенных - прихватить бы кассу.

По карманам распихали Русь.
Жрут и ртом, и тем, что рта пониже.
Отобрали грошик у бабусь -
и похлебка стала жиже жижи.

Обобрали дряхлых стариков.
Вырвали конфетку и у детства.
Морды - как у добрых хомяков, 
что живут, жирея, не по средствам.

В позолотах ручки у дверей,
унитазы нарядили в стразы.
Жаль, что не осталось в них людей -
вытравлены души в них заразой.

Ерничает, выпятив губье,
выставив наружу голожопье,
челюстно-пещерное бабье,
на котором негде ставить пробу.

На каком-то птичьем языке
что-то там лопочут о дворянстве.
И плывет Россия по реке
мимо сел Распутство, Лень и Пьянство.

А когда-то там жила любовь
в ситцевой, крахмаленной рубахе.
"Русь... уже ли ты была такой?", -
Бог спросил и горестно заплакал...