О нарте Цоке, сыне Нясаре, Мехка-нане и Хи-нане

Предисловие

Из мифов и легенд можно почерпнуть много интересных сведений об особенностях ингушского язычества. Так, верховный бог назывался Дяла, богом грома и молнии считался Села, богиней плодородия и покровительницей женщин - Тушоли, богом охоты и покровителем урожая - Елта (или Ялат), покровителями пещер и предсказателями будущего - Алла и Белла. По представлениям язычников, у каждого села, рода, реки, горы и т.д. был свой патрон, покровитель (ц1ув, ерда). Язычники также поклонялись так называемым Матерям (Нанилгаш), которые почитались наравне с главными богами. Среди них были У-нана (Мать болезней), Хи-нана (Мать вод), Миха-нана (Мать ветров), Мехка-нана (Мать страны), Дарза-нана (Мать вьюг). Мехка-нана живет на вершине Казбека (инг. Бешлом-Корт) - самой высокой горы в Ингушетии. Она дает силы трудолюбивым людям, а ленивых наказывает, насылая на них болезни. Хи-нана заставляет течь реки, устав, ночью она на короткий миг засыпает. Вместе с ней «засыпает» вода в реках и становится густой (как сметана или кефир). Хи-нана выполняет все просьбы того, кто обратится к ней в этот момент, но губит всякого, кто потревожит «заснувшую» воду. Большую и интересную часть ингушского фольклора составляют сказки (фаьлгаш). Они уходят своими корнями в глубокую древность, и хотя построены они на вымысле, народом воспринимаются как поучительные истории. Сказочные персонажи являются выразителями дум и чаяний народа, идеальными, с точки зрения народа, героями: умными, смелыми, благородными, честными, милосердными, трудолюбивыми, щедрыми. Одну из таких сказок послушайте сегодня…

В селенье правил нарт, звать Цок,
Силён был крепок и высок.
Тигр звали люди потому,
Что всё подвластно здесь ему.

Как повзрослел и возмужал,
Тигрицу на бегу поймал.
Остановил её легко,
Пил после сразу молоко.

Был самым главным среди нарт,
Всегда испытывал азарт.
Не зря доверили ему,
Вождём быть, люди, посему.

Над ГамурзИевым селом,
Свет солнца с гор бежал в подъём.
Но вот однажды свет померк,
Пришла в село, в долину смерть…

Село ж стояло между рек,
Кто жил в селе, был счастлив век.
Стремглав неслись СУнжа, НясАр,
Любил те реки, млад и стар.

Толпа ногайцев, стон, внемли,
Как злые духи из земли
Возникли здесь, им нет конца,
Что свет забрезжил у слепца.
И там, где строй их проходил,
Никто уж больше и не жил…
Как будто саранча прошла.
В них было много, много зла...

Но та война смешала всё:
Что было свято в бытиё…

Ногайцы трупы, как объект,
Кидали нагло в воды рек…
Запруды сделав в руслах вод,
Легко по трупам шли вперёд.

Недолог бой последний был,
Погиб и Цок, всех нартов пыл
Утих, из рода только цел,
Нясар – сын Цока, он успел
Уехать к князю, где учил
Науки, с ними ощутил,
Что стал взрослее и не знал,
Народ в селе родном пропал…

Крепчал Нясар, мужал в тот год,
Везде был первым, славя род.

На скачках, в сече с пятерыми,
Он побеждал и славил имя
Отца, что в жизнь путёвку дал,
Батыром стал силач Нясар.

Уж год иль боле, жизнь всерьёз
В село родно князь повёз.

Но нет села, и нет и сил,
Лишь пепел ветер разносил…

Дрожь по ложбинке плеч слегка…
Видна дорога, широка,
Что враг когда-то протоптал,
Нясар всё понял, поскакал…

Конь полетел, пыль, как пурга,
Становище нашёл врага.
И дожидаться ночи стал,
Врагов, что видел, всех считал…

Как ночь пришла, момента ждал,
Когда уснёт их генерал,
Охрана сядет у костра,
Расслабятся при том, слегка….

Как только месяц в тучи встал,
В шатёр вождя прокрался сам.

И испытав прилив и жар:
«Месть за отца!», - вскричал Нясар.
Одним ударом в сердце, жесть,
Его свершилась кровна месть

Враг, потеряв вождя внезапно,
Бежал трусливо и масштабно.
А, кто на месте не сбежал,
Попал под меч или кинжал…

В шатре чуть меньше по соседству,
Княжна досталась по наследству.

Вождя убитого то дочь,
Глаза черны её, как ночь.
Коса до пояса, длинней,
Нежна и стать есть, всё при ней.

«Вражды подарок, тем ценна!
Принадлежишь ты мне, княжна!
Раз покорил, взгляни, то – я,
Теперь по праву, ты – моя!»
Сказал, он к деве, был незлой,
И на коне увёз с собой.

Всё злато тех, что победил,
На ста конях он прихватил.

И вот долина, здесь село,
В слиянье речек веселО,
Стояло раньше, горек нарт,
И хоть стоял в природе март,
Нясар в отчаянье сказал:
«Не жить в истоке всех начал.
Но искупаюсь в водах рек,
Священных роду, человек
Быть должен предан той земле,
Что родила его в селе».

Как вдруг, откуда ни возьмись,
Глаза протёр, стоит, молись…

Как мать с седой главой копна,
Стояла женщина одна. 
Нясару крикнула: «Садись!
Не спишь, Хи-нАна*? Покажись!»

Из речки Суржи в тот же миг,
Другая женщина на крик.
По пояс вышла и молчит,
И на двоих тепло глядит…

Отступим от повествованья,
Чтоб утолить немного знанья.
Речь о богинях здесь пойдёт,
Послушай, что твердит народ…

МехкА-нанА – богиня мама,
Земли богиня, без обмана.
Страны и гор родная мать,
Её должны все почитать.
Так, если в гору вверх идёшь,
Проси её – тропу найдёшь.
Для тех, кто молится усердно,
Откроет клады, их безмерно
В земле запрятано давно,
Хранит она в себе тепло.

Другая ж звать её Хи-нАна,
Что на ингушском – мать воды.
Речной водою дева ткАна,
День, ночь - всегда её труды.
Она без устали считает
Воды все капли, вОды течь.
Но пред рассветом засыпает,
Лишь на мгновенье смолкнет речь…

И полчаса вода в стоянье,
Густеет, слышен тихий счёт.   
Но не течёт она в молчанье,
Хи-нану деву бережёт.
До пояса - она девица,
Внизу же рыба, рыбий хвост.
Но доброта в душе теплИтся,
Предупредить, «построив мост».

Но, впрочем, дивный диалог,
Послушаем его во срок…

«Я - мать страны, я - МЕхка-нАна,
Скажу всё верно, без обмана.
Нас почитал отец твой - Цок,
Преподавал судьбе урок.
Упоминал в своих молитвах,
Был с нами щедр, не был забытым.
Ты с обращеньем потому
Исполни просьбу лишь одну?!»

«Вас чтил отец, я – почитаю!
Дозвольте, просьбу я узнаю!
Желанье ваше без шумих,
Исполню в меру сил своих!»

«Огорчена, узнав, наш друг,
Что ты решил покинуть круг.
Места отцовские отринуть,
А сердце, разве можно кинуть!», -
Воскликнула МехкА-нанА,
Взволнованно, прошла волна…

И вот другая вторит ей,
Хи-нАна говорит: «Ей-ей!
Не покидай родную землю,
Тебе клянёмся, вместе внемлем.
Что больше ворог не пройдёт,
И землю нашу не найдёт!»

«Отныне край твой станет мирным!», -
МехкА-нанА твердит настырно.

«Перечить вам я не могу!
Селенье здесь на берегу
Построю, новый род пойдёт,
Пусть будет славен мой народ!
Вас чтил отец, я – почитаю!
Дозвольте, просьбу я узнаю!
Желанье ваше без шумих,
Исполню в меру сил своих!»

«Есть просьба, но она – строга!
Из стана прежнего врага
Привёз ты княжескую дочь,
Нельзя с ней оставаться в ночь.
Женой твоею ей не быть,
Тебя готовится убить.
Без предисловий и согласий,
Отправь скорее восвояси».

«Разумно, что вы говорите,
Спасибо, что благоволите.
Отправлю я её домой,
Чтоб обрести в душе покой!»

Их разговор прошёл светло,
Богини скрылись с глаз его.

Нясар с колен своих встаёт
И к княжьей дочери идёт.

«Подумав, принял я решенье,
Прими его ты, к сожаленью
Женой не будешь, не нужна,
Понять умом своим должна.
Домой тебя я отпускаю,
Впридачу злато нагружаю,
Чтоб ты безбедно прожила,
И не держала больше зла!»

Что началось, хоть и нежна,
Упала в грязь молить княжна:
«Хочу женой твоёю стать,
Раз смог отца завоевать.
Никто в селенье не поймёт,
И дома в жёны не возьмёт!»

Но непреклонен был Нясар,
В душе его давно «пожар».

Княжна увидев, встрепенулась,
Драконом грозным обернулась,

И кинулась, молись Нясар,
От крыл повеял сильный жар…
Дым повалил, раскрылась пасть,
Нясар покрепче, не упасть б,
Оперся, выхвативши меч,
Стал твёрже на развилку плеч.

На глотку метил тот Дракон,
Но не попал, не выпал кон.
Лишь в подбородок укусил,
Нясар махнул, что было сил…

Да и отсёк он ту главу,
Дракон со стоном на траву
Упал, забился и затих,
Восславим мы теперь живых.

С тех самых пор Нясар живет,
И бородой скрывает рот.
Село отстроил, род продлил,
На всё ему хватило сил…

Да, в год, те матери земли,
Дочь Сеска Солсы привели…
Нясар женился в том селе,
И жил счастливо на земле.

*)Хи-нана - (инг. и чеч. «мать воды»), в вайнахской мифологии Богиня воды. Верхняя половина туловища у нее — как у человека, а нижняя - как у рыбы.
**)Мехка-Нана - Богиня горной местности, Богиня страны и земли ингушей, в ингушской мифологии.