Я стал нерусским с головы до пяток

Я стал нерусским  с головы до пяток
В одежде,   что  торговля  мне везёт
Из дальних стран, с наклейкой разных марок
И фирм, что редко там  народ берёт.

Вокруг меня машины из Китая,
Японии и европейских стран.
За ними пыль российскую глотая,
Как немец  думаю – здесь  нужен  « автобан». 

Рубли вокруг   считают  за  копейки
И переводят  в баксы почём зря,
В толпе своё толкуют тюбетейки,
Но  « рашен»  лишь понятно для меня.

В нерусских  тряпках я сейчас шагаю
И думаю  средь странного жилья –
Кто я теперь? И сам уже не знаю…
Душа  осталась русской лишь  моя.

Ей   хочется  в тоске порой  напиться,
Послать чужое всё подальше от себя,
И,  на всё  плюнув, глухо материться –
С небес сказал  бы   что дед    про тебя?

Его душа, наверное, страдает –
Потомки до чего Русь довели?
И шёпотом в Раю меня ругает –
Как сдаться иноземцам вы могли?

Зачем тогда Берлин мы штурмом брали,
За что в Европе проливали  кровь?
За то, чтоб вы всем пятки целовали
И слушались  заморских мудрецов?

Что сотворили  вы с моей страною?
Неужто  нет у вас   умелых рук,
Могущих    сшить штаны или построить
Свой дом самим себе,   седой  мой  внук?

Ответь ему сейчас – маркетинг, бизнес,
Консенсус… перестройка подвела…
Он скажет – погоди! Что материшься?
Неужто перебрал с утра вина?

Сказать ему  – и знамя мы сменили,
И День Парада в лето унесли,
А было что хорошее – забыли…
Но он ведь снова спросит – как могли?

И я, с одной лишь русскою душою,
Что ноет и тоскует по тем дням,
Когда была страна мне не чужою,
Стих написал  ему, себе  и вам:

За прошлое не знаю как виниться –
В нём  верил в лучшее и людям доверял,
Что говорили нам – пора всем измениться,
А оказалось – я страну свою продал

За тряпки, за  машины и  сосиски,
За доллары – нерусские рубли,
За вольности, чтоб мог, склонившись низко,
Сказать кому-то – русский я … Прости!