В душах ближних, как в тихой воде

I
На обветренном синем отлоге
Расправляя тенистую грудь,
Будто странник, уставший в дороге,
Теплый вечер прилег отдохнуть.

Завернулся под плач коростели
В шерстяную туманную тьму,
Сонным ветром храпит еле-еле,
И ничто не мешает ему.

Ведь не ходит никто по низине,
И темно в задремавшем окне,
Только звезды, моргнув светом синим,
Снова гаснут, забывшись во сне.

Только шепчет осока сухая,
И, об доски ломая смычок,
У сарая поет, затихая,
Заблудившийся старый сверчок.

II
Тишина распласталась к востоку,
И не слышно полуденных смут,
Месяц, будто серебряный окунь,
Занырнул в светло-розовый пруд.

Он обходит пупырчатый камень,
На кувшинке оставив следы,
И, расправив лучи плавниками,
Снова в небо плывет из воды.

Превращается в белое блюдце.
Но вот так, в завершенье пути,
Мы уходим, чтоб снова вернуться,
Возвращаемся, чтобы уйти.

Мы запомним все это? – едва ли,
Все вокруг променяв на «нигде»,
Лишь бы наши следы оставались
В душах ближних, как в тихой воде.