Журавлиное

Не нравится эта синица,
Затисканная в руках.
Мне в небе журавль снится,
Крыл его плавный взмах.
Я ждал журавля долго,
И с юга, и с севера ждал,
Молил я о нём Бога
И Деду Морозу писал.
Спустя двадцать лет я понял,
Что вера в моих руках.
На чувств прогоревших агонию
Не клюнет небесный птах.
Большого, из белой бумаги
Я склеил себе журавля,
Приделал жесткие лаги,
Чтоб крылья не схлопнулися,
И на шесте высоком
Парит мой журавль теперь.
В тени его я понемногу
Простаивал изо дня в день.
Остатки синицы выбросил –
Нет толку, один запашок.
Журавль мой теперь высится,
Летящий всегда на восток.
Какое красивое счастье!
И нужен ли кто теперь?
Никто над душой не властен.
Не жизнь, а волшебный хмель!..
Но после ночного шторма
Куда-то исчез журавль,
И шест повалился, сломлен…
Что грусть мою, боль передаст?
И нет ни в руках синицы,
Ни журавля в облаках…
До боли, до смерти томится
Сердце, впивая страх.
Но кто-то всё время это
Издали тихо смотрел,
Порой посылал приветы,
Ко мне подойти хотел.
И даже кивал головою,
А накануне, язвя,
Изображал собою
Летящего журавля.
Я поискал обломки
И, полумёртвый, сел.
Кому-то душа  - потёмки,
А мне теперь – самострел.
И плача слезами в сердце,
Бессмысленно оцепенев,
Я нежно мечтал о смерти,
Обломки шеста пригрев.
Но кто-то меня приобнял,
Прижал и не отпускал,
И вырвалась боль воплем,
Я дернулся, друга обняв.
И плакал ему на одежды,
Ни слова не говоря,
Без веры и без надежды
Выплакивал будто себя.
И выплакав горечь страха
И ожиданий злой яд,
Я ощутил, что взмаха
Не надо мне ста журавлят,
А это, такое родное,
Объятие, нежность плеча
Мне нужно, нужно чтоб двое,
Один из которых – я.
И чудилось мне под рукою,
Что складки его пиджака
Вдруг перьями стали, мною,
Крылом ощущалась рука,
И всё провалилось в небо,
Остались полёт и свет,
Как будто мы стали побегом,
Не убегая, нет…

                15 июня 2020 г.