Ряба

Бытует мнение в народе,
Что жизнь кипит лишь здесь, в Москве.
А вот за МКАДом жизни нету,
Как, впрочем, нет ее нигде.

Конечно, ерунда всё это,
За МКАДом тоже жизнь идёт,
Кипят шекспировские страсти,
Когда огонь встречает лёд.
 
Смеются люди там и плачут,
Там та же жизнь, там тот же мир.
А мир - один большой театр,
Как нам сказал старик Шекспир.

Я расскажу  про то, что знаю,
Про смех, про слезы, про скандал.
Мне в детстве бабка рассказала,
А я для вас пересказал.

Итак, начнём. В одной деревне
В избушке старой и кривой
Совместно старость коротали
Старушка, да и дед седой.

Скажу, что жили небогато,
Всего хозяйства - два ведра.
Имели курицу рябую,
Ещё за печкой мышь жила.

Про мышь сказал я не для рифмы,
Своя ей роль отведена.
Пускай пока сидит за печкой,
Она пока нам не нужна.

Итак, продолжим. Жили-были,
И с ними курица жила,
Её по-свойски звали Ряба,
Рябою курица была.

Яйцо от курицы не видел
Никто, нигде и никогда,
Зато поесть она любила -
За раз съедала куль пшена.

Вот как-то раз, в четверг под вечер,
Когда уснуть все собрались,
Раздался крик нечеловечий,
Такой, что стекла затряслись.

С испугу бабка закричала:
"Убили, грабят, караул!"
Дед в темноте по дому бегал,
Упал, ударился об стул.

Включили свет, чтоб было видно
За что убили и кого.
Их ждал сюрприз с кулак размером
И весом где-то в полкило.

Яйцо большое, золотое,
Да так блестит, что режет глаз,
А рядом курица рябая
Лежит и дышит через раз.

Снесла яйцо рябая птица,
Порвав себе весь птичий зад,
От боли курица кричала,
Когда рожала этот клад.

Рябую птицу откачали,
Зашили то, что порвалось,
И зад ей скотчем залепили,
Чтоб до пупка не разошлось.

Дед с бабкой сели, стали думать
Что делать им с таким яйцом.
Ведь не простое - золотое
И дорогущее притом.

Скрипят мозги, бурлит сознанье,
Но не дается мысли нить,
И от такого созиданья
Дед стал яйцом по стулу бить.

Стучит, стучит разбить не может,
То бьёт об стул, то бьёт об стол,
То по стене яйцом ударит,
То шваркнет сверху им об пол.

Устал стучать, спина вспотела,
И нету сил руки поднять.
Отдал старухе это дело,
Чтоб продолжала им стучать.

Как молот взявши в руки скалку,
Ей по яйцу старуха бьёт,
Руками машет, словно косит,
Того гляди себя прибьет.

Но не подвластны бабке силы,
Те силы, что хранят яйцо.
Разбила в щепки бабка скалку,
А всё целехонько оно.

Сидят в печали горемыки,
Унылый вид, в глазах тоска,
Увы, покинули их силы
Из-за проклятого яйца.

Вот тут на сцену мышь выходит,
Сыграть ей роль настал момент,
У злой судьбы она посланник
И злого рока инструмент.

Когда трагедия случилась,
За печкой в норке мышь спала,
Ей любопытство было имя,
Хоть было страшно, но пошла.

Пошла смотреть, что происходит,
Кто там стучит, кто там кричит.
Зуд любопытства душу гложет,
А разум внутренний молчит.

Идет, по сторонам не глядя.
Хвостом метёт как помелом.
И вот настал момент той встречи
Хвоста мышиного с яйцом.

Со свистом взмах, удар, полёт.
Яйцо летит быстрее пули:
Об дверь, об стол, об книжный шкаф,
И, наконец,  удар о стулья.

Как с неба гром раздался треск,
Сия трагедия нетленна:
Яйцо - на тысячу частей!
Все замерли, немая сцена.

Сидит старуха и рыдает,
Ей в унисон рыдает дед,
Паскуда мышь, судьба паскуда,
И без яйца им жизни нет.

Глядит на них рябая птица
И всё пытается понять -
Разбить яйцо они хотели,
А как разбилось, так рыдать.

Пеструшка к старикам подсела,
На плечи положив крыло,
Сказала: "Хватит дед, не плачьте,
Снесу простое вам яйцо".

Старуха ей: "Давай, родная,
И нужно в доме бы прибрать.
Златые от яйца осколки
Мне надо веничком собрать".

Собрали злато - и на рынок,
Купили разного добра.
Платков старухе, ну а деду
Солидну шапку из бобра.

Рябая птица научилась
Производить теперь на свет
И драгоценные яички,
И что попроще на омлет.

Закончилось мое сказанье,
И сообщу в конце стиха,
Что старики купили Рябе
Большой подарок - петуха.