Пекарь

Давным - давно жил пекарь странный.
Казался груб он нелюдим,
Но ремеслу служил исправно -
Был в мелочах непримирим.

Стал человеком он богатым.
Имел достаток, деньги, дом.
Слугой гордился простоватым
Тот верным был ему рабом.

Проснувшись, пекарь до рассвета
Закваску долго разводил,
Добавив дюжину секретов,
Свои хлеба он в печь садил.

И каравай, весьма румяный,
На полках бережно хранил.
В котомке чистой, полотняной
Хлеб горожанам разносил.

А жил он в городе старинном,
Здесь площадь древняя, собор.
Внимал он жадно мандолинам.
К убогим был жесток, суров.

Одеты в грязные рванины
Они на паперти рядком.
Наш пекарь не был христианином:
Обиду не считал грехом.

Идя по городу с котомкой,
И разнося прилежно хлеб,
Клюкой размахивал он громко
И бил голодного хребет.

Просил о помощи калека .
Осенний дождь тоскливо ныл.
В то утро шел свирепый пекарь,
Вдруг вспомнил он - клюку забыл.

Увидел хлебника бродяга
И поспешил к нему взывать.
Но тут возникла передряга:
Наш пекарь грубо стал кричать.

И не найдя своей он палки,
Устроя нищему Содом,
В порыве злобной перепалки,
В бродягу бросил калачом.

Был счастлив бедный побирушка,
Ведь ныне жив и будет сыт,
Он славил Бога за краюшку.
Теперь в корзине хлеб лежит!

Шел в бешенстве коварный пекарь
И притащась домой без сил,
Он выпил чай, что дал аптекарь,
И душу в сон свой погрузил.

В ту ночь пришло ему виденье,
Что призван он на Божий суд.
И на весах вся жизнь с рожденья.
На чаше слева – злого пуд.

А чаша правая – пустая,
Ни милосердия, ни любви,
Не ждут его ворота рая,
Но пламень огненной тоски.

Лишь Ангел, пекаря хранитель,
Сказал: «Душа моя, не плач!
Дай долг исполнить, Вседержитель!»
Он в чашу положил калач.

Весы тут дрогнули живые,
Ведь благ и милостив Господь.
И в те минуты роковые,
Приял он хлеба сей ломоть.

Взглянул Творец с любовью неба
На чадо падшее своё:
«Пусть ты швырнул в хромого хлебом,
Но облегчил ты жизнь его!

Калач тобой во гневе брошен,
Но мерой ведаю своей.
И ты совсем не безнадежен,
Помысли о душе своей!

Иди, служи с терпеньем люду,
А зло, коварство отвергай,
Добро, любовь дари повсюду,
И в чашу правды собирай!»

Седое утро, древний город.
Горит лампадная свеча.
А за окном всё те же горы…
Молился пекарь, бормоча.

Ошеломленный, до рассвета
К иконе с миром он припал,
Ведь жизнь прожил он пустоцвета
И каясь, плакал и взывал.

Копил всю жизнь всё то, что тленно:
Добром набиты сундуки.
Греху служил он неизменно,
Душа черствела в дни тоски.
 
Но сердце дрогнуло стальное,
Омылось теплою слезой.
Мир стал он видеть по-другому,
Что есть в нем свет, любовь, покой.

Он вспомнил, что любил когда- то
Ему лишь верную жену.
Любил багряные закаты
И литургии красоту.

Призвал к себе слугу он скоро,
Велел раздать одежду, хлеб.
Собрал иконы для собора
И все что нужно для потреб.

Покинул дом блаженный хлебник,
Он шел исполнить свой обет.
В катомке ветхой древний требник.
В пустыне жил он как аскет.

Слугой был продан в рабство странник.
С терпеньем, в вере он служил.
Он жил сурово, как изгнанник
И лишь себя в грехах винил…

Бог всех нас ждет и долго терпит,
Ведет, как любящий отец.
В мирской живем мы круговерти,
Но путь наш знает лишь творец!

Давайте мы добрее станем.
Нам помнить бы слова Христа,-
Тому возможно бросить камень,
В ком страсти нет и нет греха!

                ***
(По мотивам жития святого Петра, бывшего мытаря.)