Чтобы ночь рассмотреть на холсте

Чтобы ночь рассмотреть на холсте,
Нужен свет, толщиною хоть в нитку.
И тогда, при такой простоте,
Разглядеть можно будет кибитку.

Слева – запад, направо – восток.
И к восходу кибитка стремится.
Потому как видно, снежок
Поднятый ездовыми струится.

В углу нижнем по правой руке –
Тысяча восемьсот двадцать пятый.
Это видно вблизи, а стоять вдалеке –
Получается как бы девятый.

Как бы ни было, ясно одно:
К мужу едет жена декабриста.
Может я и не прав (это было давно),
А с углом показалось: там чисто.

Но сенатская площадь, дворян ярый гнев:
«Самовержец, уйди же с престола».
И солдаты «в ружьё», в бунт штыки уперев,
И огонь с плотностью частокола.

Время – знахарь: порою лечит людей.
Власть имущим, однако, неймётся.
Из-за подачки проквашенных щей
В году пятом кровушка льётся.

Год семнадцатый мир разломил скорлупой.
Штурм Бастилии – это игрушка.
И идёт по России война за войной.
По народу целится пушка.

В жерло смотрит народ литью своему,
Словно кролик стоит пред удавом.
В левом были штрихи. Где сейчас, не пойму,
На холсте местами дырявом.