Обдолбанный

  В день выдачи индульгенций и отпущения грехов обдолбанный Лёня Катетер бурым медведем с компрессионной повязкой на голове, как у наскипедаренных японцев, вваливался в комнату.
  Как и заведено по традиционным ягодичным праздникам, предстояло маниакальное обследование женского тела его чистоплётной сплетницы в гамме приспущенных звуков при хроническом отсутствии настроения и нарушенном ею в застольях метаболизме.
  Сказывалась незалатанная пробоина в непрокрашенном борту его социалистического сознания, которое он будучи стяжателем славы позаимствовал неизвестно у кого.
  Когда Лёня запойно пил, не заедая, то жалел всех бездомных собак и кошек кроме собственной печени, предчувствуя, если краля прерывисто говорит: "Мне нужно подумать" - это надолго.
  А за окном буйствовало распутство на распутье в распутицу.
  Весна, половодье.
  Ледышки-девчонки высыпали грибами из лукошка время автостопом на шоссе проводить.
  Тут бы и развернуть бурную деятельность.
  Ан нет, видимо не суждено.
  Так уж испокон веков заведено - у каждого колодца свой поворотный период, о котором только прикованное цепью ведро знает.
  Но была отвратительная манера у Катетера - во всё влазить.
  Она осталась у него со времён, когда в бытность продавцом художественного магазина всучивал просроченные пахучие анилиновые краски с признаками плохого тона, сопровождая напутственными словами: "Поздравляю с покупкой. Внезапная смерть лучше непредсказуемой".