Шторм. повесть. глава 3 открытое море

Открытое море не любит слабых духом людей. Эта водная стихия нередко ведет себя по отношению к новичкам как необъезженный конь, который стремится сбросить седока, проверяя его силу, выносливость и упорство. Да, да, у моря норовистый характер, и нужно иметь изрядную долю смелости, чтобы рискнуть довериться ему. Понимал ли я это, когда наша яхта «Альциона» с попутным ветром поворачивала прочь от надежной и безопасной гавани на берегу? Пожалуй, да. Но как говорил помощник капитана и мой близкий друг Степа: «Одно дело – понять, другое – принять!».

Наблюдая морские пейзажи на картинах Айвазовского и Куинджи, органично представляешь себя наедине с водной стихией, восхищаешься ею, рисуешь образы морских путешествий, великих свершений и громких побед, кажется, будто бы ты уже стал покорителем морских просторов и море ласково трется волнами у твоих ног, словно прирученный зверь… Нет, ничего подобного в открытом море не ощущаешь – море ломает все представления и идеальные образы сухопутного человека и жестко, безапелляционно берет над тобой власть! Не море покоряется тебе, а ты ему. Разбиваются вдребезги мечты и ожидания, комом к горлу подступает страх, а порой и отчаянье, но взамен в душе рождается что-то совершенно новое, непривычное, неизведанное – чувство смирения перед мощью грозного владыки волн, уважение к его силе и доверие, бесконечное доверие морскому горизонту и Господу Богу, который над ним. Нигде так, как в открытом море, не чувствуешь своей беспомощности перед грозными явлениями природы, а молитва, которая невольно срывается с уст, по своей сердечности и искренности уподобляется церковной.

Совершенно не случайно древние христиане сравнивали Церковь со спасительным
кораблем, который не дает людям утонуть в пучине зла. Морские путешествия были на
Востоке обыденным явлением и основным видом транспорта для дальних сообщений,
поэтому многим людям был понятен этот образ: когда в открытом море бушует шторм,
невозможно спастись вне корабля, – человек, попавший за борт, обречен на гибель, спасти его в условиях бушующей стихии практически невозможно. Все это мне еще предстояло узнать и прочувствовать самостоятельно, ибо невозможно в полной мере передать словами то, что можно только пережить.

Однако всему свое время. Открытое море встретило меня бодро и приветливо –
было ветрено, но ярко светило солнце, и метровая волна по борту не доставляла
дискомфорта. Пахло морской свежестью, соленые брызги обдавали лицо и грудь под
расстегнутой белой рубахой, которую неизменно носят моряки во время походов по
морю, чтобы уберечься от палящего солнца. Ветер позволял поставить средней величины парус – Спинакер, который дает оптимальную скорость в 4 морских узла, что мы и не преминули сделать. Проходя небольшие отмели, я был приятно удивлен тем, что нас стали сопровождать плотные косяки пеленгасов. «Вот забавно, – подумал я – в рыбных магазинах эта рыба ценится и стоит не дешево, а здесь её видимо-невидимо, даже глаз радуется!». И я улыбнулся… Но совсем не такой была реакция помощника капитана, он как бывалый моряк, который с детства был приучен видеть в походах по морю не просто развлечение или испытание сил, но и подходящий способ прокормиться, добыть провиант, чтобы меньше зависеть от закупок на берегу, стал лихорадочно метаться по палубе в поисках подходящей для рыбной ловли снасти, не раз спускался в кубрик и обшаривал все углы, осматривал с фонарем труднодоступные затененные места, но, увы, в этот поход мы не взяли ничего подходящего, настроившись исключительно на спортивные соревнования. Раздосадованный Степа, в сердцах буркнул что-то наподобие: «Пусть пока поживет…»; и мы со вздохом сожаления отправились дальше.

Должен сказать, что морская наука не такая простая, как может показаться на
первый взгляд. И, в отличие от богатых бездельников, которые арендуют прогулочные
яхты уже вместе с опытной командой, нам в походе всё приходилось делать самим.
Прежде всего, я научился вязать несложные морские узлы, - мастерство, от которого в суровых штормовых условиях зависит скорость крепления паруса к нужному борту, а, значит, и определяется успешность маневра в повороте, нужное натяжение паруса, и то, выдерживается ли правильный курс. В хорошую погоду при попутном ветре, когда парус перебрасывать с борта на борт приходится не часто, вызубриваю названия парусов и оснастки яхты: генуя, спинакер, стаксель, грот, гик, топенант… Много новых слов пытаются ужиться в сознании, не потеряв при этом своего аутентичного смысла. Язык моряков прост и лаконичен, во время движения шхуны нет времени на долгие и пространные объяснения того, что требуется от матроса или лоцмана, команды универсальны, они выпаливаются быстро, словно пушечное ядро с пиратского фрегата, и каждый моряк в равной мере обязан их понимать.

Яхта идет заданным курсом, сохраняя небольшой крен корпуса в 15-20 градусов, дует
юго-западный ветер, волны играют на солнце всеми оттенками аквамарина. Насмотревшись приключенческих фильмов о кругосветных путешествиях на парусных судах, я живо представлял себе рубку с огромным компасом и различными измерительными приборами в духе «Капитана Гранта», но, увы, прогресс не стоит
на месте: компас, который на шхуне все же оказался, был не таким большим, да и
пользовались мы им все реже – его почетное место уже прочно занял спутниковый GPSнавигатор. Чем дальше мы отходим от берега, тем прозрачнее и чище становится вода за бортом, видно как солнечные лучи пронзают водную гладь и уходят своим желтоватым свечением на несколько метров в глубину. Морская пена бурлит за кормой и ветер не переставая свистит в ушах, складывается впечатление, что ты и есть тот самый морской легкий бриз, свободный и беспечный, что мчит над поверхностью воды навстречу приключениям, и для которого нет преград или неисполнимых мечтаний.
Приходит время менять курс и разворачивать яхту, чтобы поймать ветер и не
сбиться с нужного направления. Шхуну качает на волнах, она взлетает носом вверх на восходящей волне, а затем ныряет вниз, поднимая сильные брызги, так что приходится перемещаться по палубе осторожно, учиться держать равновесие во время хода судна.

Вспоминается забавный случай из прошлого, когда мы только познакомились со Степой
на первом курсе университета: наблюдая за своим будущим соратником по парусной
регате, я обратил внимание на его странную косолапую походку, которая вызывала
улыбку у многих сверстников, собственно тогда и мне было невдомек, что это походка настоящего моряка и она вырабатывается годами из-за привычки ходить враскачку во время неустойчивого курсирования яхты по волнам. Стоит ли говорить, что и моя походка со временем стала весьма необычной в глазах друзей и знакомых, далеких от всех нюансов морского дела. Итак, меняем парус, под натяжением развязываем морской узел и перебрасываем крепление на другой борт. В этот момент главное вовремя пригнуться, чтобы не получить удар гиком с реющим парусом по голове, сопоставимый по силе в ветреную погоду с ударом молота по наковальне. Крепим канат к другому борту и фиксируем грот. И вновь резвый ветер раздувает паруса навстречу солнцу и лету, диким берегам и новым встречам, а душу наполняет неописуемый восторг настоящего мужского приключения! До сих пор поход под парусами казался приятной прогулкой, но главные испытания были еще впереди.

Автор: Ярослав РоманенкоБурлуцкий