Карл Сэндберг. IV. 6. Flash Crimson

IV.6 Малиновый Всплеск


Я должен вымолить у Бога переломанную ступню.

Я должен просить его отметить меня шрамом и надорвать мой нос.

Я должен взять последнее и самое худшее.

Я должен быть сжираем роями серых пресмыкающихся в ночлежке куда не проникают солнечные побеги и в которой и собакам не место.

И всё же - и из всех «всё же» это прочно как бронза -

Я удерживаю одну вещь лучшей и над всеми другими; в ней существует голубая сталь огромной ранней звезды; она живет дольше чем поломанная стопа или любой шрам.

Поломанная стопа будет закопана лопатой, а нос побелеет на вершине холма и - всё же - «всё же» -

После всего там  будет одна щепотка малинового пепла; и никакие  переменные ветра продувающие траву, ни один из льющихся дождей, прибивающих пыль, не знают как коснуться, найти это малиновое пламя.

Я молю Бога послать мне поломанную стопу, шрам, глупую смерть.

Я, кто видел этот малиновый всплеск, прошу у Бога самое последнее и
самое худшее.

* комментарии переводчика ниже

From “Smoke And Steel”. 1922.

IV. Playthings of the Wind

6. Flash Crimson

I SHALL cry God to give me a broken foot.

I shall ask for a scar and a slashed nose.

I shall take the last and the worst.

I shall be eaten by gray creepers in a bunkhouse where no runners of the
sun come and no dogs live.

And yet—of all “and yets” this is the bronze strongest—

I shall keep one thing better than all else; there is the blue steel of a great
star of early evening in it; it lives longer than a broken foot or any scar.

The broken foot goes to a hole dug with a shovel or the bone of a nose
may whiten on a hilltop—and yet—“and yet”—

There is one crimson pinch of ashes left after all; and none of the
shifting winds that whip the grass and none of the pounding rains that
beat the dust, know how to touch or find the flash of this crimson.

I cry God to give me a broken foot, a scar, or a lousy death.

I who have seen the flash of this crimson, I ask God for the last and
worst.

Комментарии переводчика:  Первая же строчка этой поэмы-откровения создаёт огромный эмоциональный накал - с первой строчки возникает ощущения что говорящий обладает знанием, прошёл через какой-то опыт, который поднял его над тем что мы называем - жизнь. 

Я должен вымолить, выкричать, выплакать, (в английском все эти значения слиты в одном слове «cry»), начинает от первого лица герой свою молитву-просьбу к Богу, и ощущается что  его просьба-молитва так важна, что в неё будет вложена вся сила доступной ему драмы:

        - Я должен вымолить, выкричать, выплакать у Бога наделить меня поломанной ногой, пометить меня шрамом,  дать мне переломанный нос.

- Нет, и этого не достаточно, пошли мне худшее, что есть.   Дай мне, и это может быть мало, но дай мне быть заживо поедаемым насекомыми, там куда не проникает солнце, там где не место даже собакам.

Мольба просящая наказания, но голос, его тон не звучит как тон раскаивающегося в неимоверных грехах. Этот голос скорее голос открывшего тайну, настолько важную, что ужасы которые он призывает ничто по сравнению с обладанием ею.   И может быть только так поправ жизнь он может продолжать обладать ею.

Но это догадки возникшие после многократного прочтения  текста.  После знания последующих строк.  Хотя удивление: - почему такие странные мольбы? - и такой тон? - возникают сразу при первом же прочтении этих строк.

В следующей строчке тон усиливается, это уже не обращение к Богу, но драматическое обращение к читателю: 

- Да, я прошу эти беды на свою голову, но всё же, и это из всех «всё же» самое сильное, бронзовое «всё же»;

- Всё же Я оставлю себе одно, то что для меня лучше всего другого: иными словами - бей меня, ломай меня, но этого не трожь, это моё. 

Что же открыто героем и так важно для него, что он готов исковеркать себя и быть подвергнут нескончаемым, диким пыткам.

И после метафорического сравнения этого открытия с утреней звездой, напоминающей библейскую звезду при рождении Иисуса, после драматического объяснения, что и поломанная нога вскоре будет закопана (в могилу) и нос - белой, выцветшей косточкой будет лежать на вершине холма, а вот звезда его открытия переживет его - будет жить долго.

И вот наконец нас возвращают к началу стихотворения - где нам с самого начала в названии объявили в чем открытие - blush crimson. 

Открытие героя в том, что он видел горение малинового пепла остающегося после всего (смерти) - «нет, весь я не умру». И он видел, знает, этот остающийся пепел (душа, слово...) не может быть развеян ветром, размыт дождем - им не отыскать его (ведь этот пепел не здесь, не на земле). 

Что-то оказывается вечным - вечным в религиозном понимании вечности - слово, душа, малиновое пламя пепла.