Заря

Наступила пора красоту наводить,
мир из сумрака ночи выуживать,
и она, взяв иглу и горящую нить,
к горизонту пришила жемчужины.
Под ромашку запрятала хвост узелка,
та зарделась, став яркою, броскою.
Бело-синие с неба сняла облака,
расчесала их жёсткой расчёскою,
в завитушки скрутила, в какао прудов
побросала зефир получившийся.
Рассадила на ветви прибрежных  садов,
разогнав воробьёв приблудившихся,
журавлей в золотом  оперении   зарниц
и былинных  жар-птиц  сладкопесенных.
Из гуляющих в небе ветров верениц
наплела гамаков, поразвесила
их среди изогнувшихся гладких стволов
пауков-мастеров паутиною.
И решила, что мир к пробужденью готов:
стал он нежной, манящей картиною...

Солнце вышло с мечом темноту победить -
горизонт распороло, неловкое.
Протянула ладонь - жемчуга подхватить,
но ни  разлетелись перловкою.
Разошлись узелки... не пришито к земле,
непослушное небо задвигалось,
словно зверь, повернувшийся ночью во сне,
над прудами испуганно вздыбилось,
и туманом густым перестало парить
под зефиром какао несладкое.
Не смогла она вновь красоту сохранить...
Загрустила, щекой своей гладкою
побледнела... Легко, словно слёзы из глаз,
за границы земель в дали дальние
утекла, оглянувшись всего только раз,
посмотреть, как жар-птицы печальные
улетают туда, где не смогут догнать
и за крылья схватить пальцы тёмные.
Завтра снова с утра ей труды затевать,
и зарёй над землёю огромною
подниматься... опять красоту наводить,
мир из сумрака ночи выуживать,
к горизонту, найдя ярко-алую нить,
пришивать золотые жемчужины.


Рецензии