Поле

Слепыми пятнами
глаза мои не станут,
и стан
подобен статуе
не будет.
В расплавленное золото
фигуру
не облачить,
не принудить застыть,
явив собою
вечность неживую –
вне времени, вне мыслей
или чувств.
Я с детства грезил
о пшеничном поле...
Я помнил
золотистое предчувствие
и сумеречный свет
меж сном и явью,
и тихий зов, волнующий
сознание,
тревожную надежду,
радость, грусть.
И думал я,
что я ещё вернусь
в далёкий дом,
покинутый когда-то
на перекрёстке
"четырёх миров"
и четырёх сторон
земного света,
а дом далёкий,
созданный рассветом,
откроется
негаснущим огнём...
Тот дом открылся
холодом и пеплом,
сквозь пальцы
ускользающим песком,
зато мои глаза
полны рассвета,
и я гуляю в поле
босиком.
Родное тело,
лёгкие одежды,
пшеничные колосья,
горизонт...
Не смерти зов,
не зов
для "Вознесения".
Анастасия – в жизни
воскресение.
И найден дом,
и ты,
моя любовь.