нюра платит долги

Айфон вибрирует, выпрыгивает из сумочки.
Опять, должно быть, трезвонят подруги-сучки.
Но нет – это муж пытается дозвониться
(гадаю: из бара? из сауны? из больницы?).
Без «съем тя, заяц», на нервах: проблемы, Нюра.
А я – после стрижки, укладки и маникюра,
с утра на таблеточках и сухом мартини.
Туго въезжаю: откаты недоплатили?
Секретарша беременна? Спецномера изъяли?
Муж истерит: мы с премьером были друзьями,
а с полудня он не премьер – сидит, арестован.
Езжай домой. Не высовывайся из дома.
Напишу из Лондона, чмоки, на взлётку рулим.
Голос беглого мужа теряется в низком гуле.

Разорены, опозорены и судимы...
Ну уж нет, ещё побьёмся и поглядим мы –
печенеги половцев или половцы печенегов.
Запрягаю шофёра в представительскую телегу,
мчусь на сиротскую девятигектарную дачу.
А там уж гости (и много): поддельно плачут
слезами уполномоченных крокодилов.
Всем всё понятно, но дело не заводили.
Пока. Сперва – устрашительные беседы.
– Вы знакомы с соседом? Мы уже увезли соседа.
– Печалька. К столу, угощу вас отваром чаги –
от него парашюты вскрываются за плечами,
от него петухи молодятся и топчут Боинг.
Закон и порядок, выпьем за них обоих.

Гости в три горла едят дармовую гречку.
Прожевав, говорят: порадовать как бы нечем:
время трудное, навозные фьючерсы обнулились,
А уж как мы старались, как тщательно мы молились!
Рейтинг Светлейшего ниже Яги с Кощеем.
А казна истощилась, и с каждым днём всё тощее.
Главный гость намекает, мол, на вашем-то месте я бы...
(подаю знак охране копать за конюшней ямы)
...распоследней мужней рубахой бы расплатился...
(блажен кто верил, сидел и освободился)
...чтоб забылись обиды, и овцы остались целы...
(начальник охраны гостю в затылок целит)
...не корысти ради, а только по зову долга...

– Долг заплатим. Мне кажется, вы тут у нас надолго.