Белые снегири 26 -1-

Все материалы публикуются с письменного разрешения авторов и предоставления ими рукописей

Белые снегири 26 - 1 -
 

1-я часть


ВЛАДИМИР ОСТРИКОВ
( Ставропольский край)

ЧЛЕН РОССИЙСКОГО СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ


ОНИ

Они иначе смотрят в этот мир,
Они иначе все воспринимают.
Быть может, по-другому умирают, -
Надеясь до последнего... летают,
В застенках ваших запертых квартир.

В них светится Надежда, вера в вас,
Благополучных, сытых и надменных,
И даже эти замкнутые стены
Врастают монолитно постепенно
В сознание и
 душу каждый час.

Их день огромен, их короткий век
Вместит, пожалуй, сотни новых чисел,
Он многогранен в поднебесной выси,
Наполнен упоением и смыслом,
Каким живёт и дышит человек.

Укусы и царапины дают
Возможность покидать это пространство,
Им чуждо насыщение и чванство,
Им ближе свет им ближе постоянство,
Которые в сердцах хранят уют.





 СЛОВО О ДРУГЕ

          (В.Остриков)

               
                «О Володе Высоцком
                Я песню придумать хотел,
                Но дрожала рука
                И мотив со стихом
                не сходился..."
                (Булат Окуджава).

Александра Васильевича Панкратова нет с нами более четырёх лет. Его журнал «Белые Снегири» мирно лежит на полках читателя и далеко не все задаются вопросом, почему журнал больше не выходит в свет. Потому что некому его готовить и издавать, не нашлось больше среди людей таких неустанных активистов, устремлённых ввысь, а не ползающих по земле. Его глаза всегда были устремлены вперёд, он не любил оглядываться и о чём-то жалеть, в нём всегда жила НАДЕЖДА.

Один репортёр как-то спросил его: «Как Вы, без государственной поддержки выживаете в наше суровое время?» На это он ответил: - «Главное для меня – чтобы журнал шёл, я хочу выживать ЛИТЕРАТУРНО…». В этих коротких фразах выразилась вся сущность человека, он никогда не искал тёплого места, не ждал неожиданных признаний и запоздалой помощи. Он просто работал. День за днём, из года в год, и так всю жизнь. Перед уходом из жизни он вдруг попросил меня приехать к нему, хотел передать свой материал, и пожелал, чтобы я написал о нём книгу. Денег не было, а до Москвы 2000 км. Я попросил его подождать, написал, что мы обязательно встретимся, но несколько позже.

Идея создания литературной студии и журнала с одноимённым названием возникла у А.В.Панкратова в 1995 году, тогда я получил от него письмо, в котором он приглашал меня стать одним из авторов журнала и по возможности оказывать посильную организаторскую помощь в поисках спонсоров. Спонсоров нашлось много и в Подмосковье, но, скрепив договора печатями, они быстро успокоились и «ушли в туман». Гораздо позже после бесконечных поисков к журналу придут несколько организаций, которым действительно станет, не безразлична судьба авторов и самого журнала и они на несколько лет будут настоящими друзьями и помощниками. Мы же, авторы, в своих регионах, практически ничего не добьёмся, будем лишь оказывать посильную помощь из своих небольших зарплат и пенсий. Такое течение дел, конечно же, не устраивало ни нас, ни нашего редактора, он продолжает знакомить с журналом и литстудией новых представителей власти и литературных кругов, и осенью 2003 года журнал был награждён Дипломом Союза писателей России.

25 номеров журнала и около 20 авторских сборников вышли в свет под защитой А.В.Панкратова. Написав слово под «защитой», я не оговорился, ибо толпа завистников, прикрывающихся под личиной друзей, всячески пыталась затормозить дело, критикуя авторов и пытаясь « объяснить» Панкратову, что занимается он очень неблагодарным и недоходным делом. Появились критиканы и среди авторов, которые принялись, было, набрасываться друг на друга, но редактор внятно и терпеливо объяснял каждому их неправоту. Таких авторов, к счастью, оказалось немного, и постепенно они отошли в сторону. Вести литстудию и литературную учёбу в ней – дело очень трудное, ибо, сколько людей – столько и самых всевозможных мнений. Тактичная полемика очень отдалена от грубой критики, потому я и предлагал редактору, не «ввозить» присылаемый авторами материал на страницы журнала, а вести с каждым автором индивидуально переписку.  Наблюдая, как с каждым письмом улучшается присылаемый материал, -  уже после подавать его на «чистовик» т.е.  страницы журнала. Необходимо устранить «стенания» жертв слабого материала, и чтобы замечания не стали со смехом всеми восприниматься, подробный анализ и разбор проводить отдельно. От этого выиграет только журнал и сам автор, журнал станет чище и качественнее, автор увереннее и смелее. У Панкратова просто не было времени проводить литературный разбор присылаемого материала, он принимал или не принимал получаемый материал. Все силы и жизненная энергия уходили на поиски спонсоров, на отправку и написание многочисленной корреспонденции, на разъезды по области, т.к. местным авторам он лично привозил каждый новый номер журнала.
Возможно, меня кто-то спросит, почему я ни разу не упомянул в этой статье слово «инвалид»? Ведь полное название студии – «Литературная студия творчески одарённых инвалидов и ветеранов России». Я считаю, что инвалидов и ветеранов в творчестве не бывает, и незачем каждый раз писать об этом. Десять лет мы с редактором вели бесконечный спор на эту тему и это, пожалуй, было единственное расхождение во взглядах. И в 2004 году он, наконец, спросил меня, что может быть уже не писать избитое слово «инвалид»? Наше общество не разжалобить этим, предполагаемых спонсоров тем более, лучше уж удивлять оригинальностью и качеством публикуемого материала. В этой статье я не описываю жизненный путь Александра Васильевича, об этом писали десятки раз, повторять сказанное не считаю нужным. Лучше передать мнение «изнутри», от человека, который шёл рядом с редактором журнала более десяти лет, переживая неудачи, и радуясь редким успехам. Дело Панкратова живёт в сердцах его настоящих, преданных друзей. Все его мечты, стремления, порывы души не пропали даром и мы, его авторы, заметно выросли в духовном и творческом плане. Спасибо тебе за всё, дорогой наш друг!
                2008г.

  

    1.НОВЫЕ АВТОРЫ

Поэзия наших сердец

ТАТЬЯНА ВЛАСОВА
(г. Шатура, Московская область)

**  **  **

Вслед за тёплыми дождями,
Вслед за радугами в небе
Появились очертанья
Тех деревьев расписных -
То ли быль, а то ли небыль -
Теремам сродни в сияньи,
Что исполнены желаньем
Слушать осени триптих.

Будет стиран-перестиран
До линялой ткани сирой,
До почти что источенья
Прежде - синий неба свод.
Это после. А пока что
Вплоть до самоотреченья,
День и ночь терзает лиру
Осень семизвучьем нот.

Ты сейчас почти художник!
Ты рисуешь с нею вместе,
И, по-детски восторгаясь,
Созидаешь ей под стать!
Недописанные песни,
Налегке пустопорожнем,
Как счастливое известье,
Прилетят к тебе опять!


** ** **
Стой, мгновенье! Ты прекрасно!
Если зрелищ сердце просит,
Если тесно сердцу стало
В узких рамках бытия...
Пригласи на ужин осень,
В дивный терем желто - красный,
Может быть, она мечтала,
Что увидит здесь тебя?

** ** **

Свеж осенний воздух,
                дождик надолго
Зарядил, выстукивая дробь.
Вдруг, пробилось солнце,
                встала радуга
В полукруг, как солнечная бровь!
Я остановилась, восхищенная
Семицветным нимбом в октябре!
Будто скрылась осень побежденная,
Летней уступив на миг поре!
Радужною дымкой туча пенилась,
Я стояла, зонт в руках держа,
И глядела ввысь, и мне...
                не верилось.
Лист осенний на ветру дрожал.
Мне ещё подумалось, что радуга -
Самая благая из примет!
Дождик зарядил, как видно, надолго.
Только солнце не исчезло, нет...

** ** **
Курится тучка сизая
Прохладою с дождем,
Вольно ей быть капризною,
Осенним кратким днём!
Березы, сосны, ёлочки
Танцуют пируэт.
Одеты, как с иголочки
В златистый креп-жоржет!
Колдует осень истово,
Как будто напослед:
Тут - льняный, там - батистовый
Повсюду яркий цвет!
Ах, эти всплески осени!
Как магия огня!
Кружится лист над просинью
И ввысь зовёт, меня!

** ** **
Утро нежится в солнечной зыбке.
Сыплет первый ноябрьский снежок.
Словно ангел играет на скрипке,
Невесомо сжимая смычок...

В лад его наземному дыханью
Упоительно вторит струна,
И рождается в сердце желанье
Преисполниться чудом сполна.
Небо - в розовый цвет...
В выси кружит
Снег легчайший и пенный такой,
Что ложится полоскою кружев,
Сшитой, будто прилежной рукой.

Или это волнение свыше? -
Сам Небесный Конферансье
Увертюрой прелестной чуть слышной
На премьеру сзывает гостей!

Я любуюсь и щурюсь от солнца.
Новый день набирает разбег
Сердце загнанной птицею бьётся:
Первый снег!
Первый снег!
Первый снег!

** ** **

"Люблю я все, что плещется,
                струится,
Рождается, меняется, растет
                и старится,
И смерти не боится...
Не выношу безжизненных красот!
Когда январским лесом прохожу я,
И он молчит
В стоцветных блестках сплошь,
Одно я повторяю, торжествуя:
"А всё-таки ты скоро оживешь!"

                ( Вероника Тушнова
                "Морозный лес")

Морозный лес

А я люблю морозных дней уклад.
Когда в студеном ветре стынут сосны,
И в их хво'ях рассыпанные звёзды,
Как самоцветы жаркие горят!

Деревьев спящих не прервать покой.
Он кажется незыблемым и вечным,
В морозном заточеньи бессердечном
С нетающей на солнце красотой.

Бесшумность. Неподвижность. Белизна
Слепящая, стремящаяся в небо.
Разостлана крахмально-чистым снегом
Покровом воцарившегося сна.

Деревья не живы и не мертвы.
И каждое подобно Флоре спящей
В хрустальной зыбке, в облаках               
                парящей,
Как сказочность, что так любили вы.

Играют самоцветы на ветвях
Мильенами зажженных свеч
                от солнца,
Не гаснущих в стеклянных
                камертонцах -
Заиндевелых льдистых бубенцах.
И я вхожу в посеребренный бор.
Вспорхнут сороки, тишину тревожа.
В тот самый миг услышу я,
                быть может.
Морозных древ хрустальный
                разговор.

** ** **
Сиреневой дымкой, туманцем
                весенним
Дол убран от края до края!
Торопит, торопит весна
                воскрешенье
Зелёных, цветистых лужаек.

И вроде бы снег ещё держится
                стойко:
Нет-нет, а возьмутся метели
Зимы-вековухи продлить дни,
                да только
Нет спаса от звонких капелей!

Крадучись, сбегают от солнца
                дневного
Снега в воды вешние, тая.
И пуще оркестра гремит духового
С утра воробьиная стая!

В сиреневой дымке лесок
                придорожный
Как будто в обёртке подарочной!
И с каждой ольхой посекретничать
                можно
Открыто, светло и загадочно...

Сиреневой дымкой, туманцем
                весенним
Дол убран от края до края!
Торопит, торопит весна
                воскрешенье
Зелёных, цветистых лужаек.


НАД ЗЕМЛЕЙ ОБЛАКА
КАЧАЮТСЯ...

Над землёй облака качаются,
Точно парусники в волнах.
Иногда чудеса случаются
Наяву, а не в зряшных снах.

Ах, как ярко сияет заревом
Солнце! Словно пшеничный стог!
Снова осень готовит варево
На развилке у трёх дорог.

Заморочит, шальная, голову,
Позолотой листву кропя,
Насулит напоследок словно бы -
Явь чудесную торопя...

Зарумянится и засветится,
Да порхнет а закрома небес
По белеющей хрупкой лестнице
За несметным числом чудес!

Оттого они и случаются
Поздней осенью на Земле -
Даже если дожди слоняются
В полуночной кромешной мгле...