Воспоминания. Глава 26. Первые шаги

Итак, 18 июня 1996 года я переехала в Бельгию. Первые две недели я не могла написать ни единого письма родным, как сказала потом одна моя приятельница, это был "культурный шок". Я лишь наблюдала, впитывала новые впечатления, привыкая к новым обстоятельствам.
Моему сыну была уже готова чистая постель в отдельной комнате, на одеяле лежал белый плюшевый заяц. А вскоре ему подарили огромную игрушечную собаку, это был "Самсон" - герой популярной детской ТВ-программы "Самсон и Герт". Мой сын так полюбил этого Самсона, что брал его с собой в кровать, разговаривал с ним, играл. "Самсон видел всю мою жизнь" - скажет он спустя 10 лет...
Дом моего мужа оказался старинной фермой, с большим внутренним двором, мощенным булыжниками. Триста лет назад тут был женский монастырь, а 50 лет назад в этом доме жил бургомистр. В главной комнате над камином висело деревянное распятие. Дубовые балки и двери, потемневшие от времени, изъеденные жучком, и такая же мебель, с резными украшениями - всё было мне по душе. Но в доме была жилой только одна половина, и много ещё предстояло поработать.

По наивности я думала, что муж сразу захочет показать мне свою страну, и мы поедем в другие города, находящиеся поблизости. А в Бельгии все города находятся поблизости, её всю можно проехать за 2,5-3 часа. Но нет. Каждые выходные муж надевал рабочую одежду и занимался строительством. Работы тут хватило бы на десятерых таких, как он. Ясное дело, он хотел побыстрее закончить отделывать дом, и "вот тогда-то уж мы будем путешествовать".
 Дом был оснащен множеством хозяйственных пристроек: пекарней, кладовыми, курятником, овчарней, конюшней и многими другими. В "конюшне"  устроили котельную и "прачечную"- там поместили стиральную машину и котел для согревания воды. В "пекарне" на момент моего приезда ещё цела была старая каменная печь для хлеба. Все пристройки вместе с задней стеной дома образовывали так называемое каре, внутри которого помещался закрытый двор, отделенный от сада калиткой, а попасть в него можно было как через ворота, так и через заднюю дверь. И всё это было теперь моё хозяйство. За двором находился огород, а далее- черешневый сад.

Каждый день ни свет ни заря мой муж уезжал на работу, и почти каждый день приходили его родители, Йозеф и Луиза. Люди они были довольно молчаливые, да и разговаривать мы на первых порах не могли - они не говорили по-английски, я же совсем не знала фламандского. Йозеф неизменно отправлялся на огород, предварительно переодевшись в бледно-голубой комбинезон. Растения и уход за ними были его страстью. Благодаря ему на грядках не было ни единого сорняка. Йозеф ассоциировался у меня с осликом Иа из "Винни-Пуха", лицо у него было всё время огорченное, и на мой вопрос "Как дела?" он с сарказмом отвечал "Прекрасно", хотя всем своим видом будто хотел ответить: "Доброе утро, в чём я лично сомневаюсь".

 Луиза выглядела добродушнее, но тоже была скорее человеком дела, а не слова.  Она доставала из шкафчиков кастрюли и учила меня готовить по-фламандски. Да и всему остальному домоводству. Я поняла, что в Бельгии абсолютно всё делают иначе. Даже окна тут моют специальной резинкой, вставленной в металлический держатель,  "тянут" воду по поверхности. Уборку принято делать по пятницам. Так я и чувствовала себя первые месяцы - как вода, которую ведут по стеклу специальной жесткой резинкой, направляя в нужное русло. Скажу по совести: жилось мне первые месяцы не очень уютно. Вскоре я поняла, что моему Ларику, избалованному в России любящими бабушками, придется отучаться от капризов и следовать местным правилам поведения. Сказки за обедом и уговоры "съешь ложечку за маму" были отменены, не хочешь-не ешь, но и ничего другого ты не получишь.
 
Уже в июне на картофельных грядках буйно цвела ранняя картошка, Йозеф в том году посадил много. Кстати, это был его первый вопрос после известия о нашей помолвке: "Значит, картошки в этом году надо посадить побольше?" Вообще, Йозеф был своеобразный человек, с мрачным юмором и необщительным характером.
Я привезла с собой немало книг на русском языке, и вскоре мы с сыном начали читать, ну читала я перед сном. Мы перечитали всю Астрид Линдгрен, а "Эмиля из Лённеберги" прочли раз пять. Очень скоро я заметила, что наша жизнь на ферме очень напоминает жизнь семьи Эмиля на хуторе Катхульт. А мой Ларик был таким же непоседой и говоруном, как этот Эмиль. Потный и красный, он постоянно носился по двору, находил какие-то коряги и железки, разбирал старые будильники и другие штуки. Таким и должен быть настоящий мальчишка. Через неделю, когда прибыл брат моего мужа с женой и тремя сыновьями, которые чинно восседали в гостиной, будто аршин проглотили, я с удивлением взирала на них. Вокруг них носился мой отпрыск.
Брат Мориса мне не понравился. Хотя внешне он был красив, как Ван Эйк, но голос его был "безжизненный" и общение с ним - пресно. Сыновья - Кристоф, Янс и Ханс - чистенькие и опрятные, молча сидели на диване. Мне больше всех понравился средний, Янс. Заметив, что я листаю большую фламансдкую книгу с картинками, он подсел и стал читать вместе со мной, это и был мой первый урок фламандского.
Вскоре мой сын пошел в школу, и вот как прошли его первые дни в школе http://stihi.ru/2011/11/01/407