Апшерон. Ломтик

"Крысы, крысы. Сплошные крысы" Жужжало в голове Апшерона. Он сидел на краю огромной, глубокой ямы, в которой виднелась груда искорёженных обломков некогда ровных стен жилого дома. По ним то вверх, то вниз, двигались тени серых крыс. Совсем недавно они мирно жили в подвале, строили уютные гнёзда, добывали пищу, подворовывая её у людей, без особой надобности не показывали свои морды солнечному свету. И вот в один миг их привычный уклад жизни рухнул. Здание снесли одним единственным взрывом, уничтожив большую часть колонии, разрушив гнёзда и место обитания крыс. Выжившие твари цеплялись за остатки некогда благополучной жизни, одни панически пищали и метались с места на место, другие доедали мертвые тела своих собратьев, набивая брюхо в предчувствии продолжительной голодовки.

Апшерон смотрел на чуждый ему мир. Казалось, он должен был радоваться несметному количеству пищи, самой рвущейся в его желудок. Но ком отвращения вырос в его горле. Он почувствовал жалость к этим мелким созданиям. Наверное, так же смотрят боги на остатки существ, выживших после апокалипсиса, которому сами же и поспособствовали. Зрелище не для слабонервных. Гнев сменяется на милость, злость на сострадание, ненависть на любовь. Чужое несчастие радости не вызывает, даже если его кто-то и заслуживает.

"Мама, мама!" Донёсся тонкий, еле слышный писк до ушей Апшерона. Он заметил среди развалин, выпирающую из груды обломков треснувшую доску, на острие которой висело бездыханное тело довольно толстой крысы. Из неё торчали деревянные щепки, по которым мелкими каплями стекала кровь. А где-то чуть поодаль, на обвитой вокруг той же доски верёвке, держась крохотными лапками, висел крысёныш. Он не понимал, что его мамы больше нет, звал её, выбиваясь из сил. Никто из выживших крыс не обращал на него внимания.

Апшерон в несколько прыжков оказался рядом с малышом, схватил его зубами за тельце, не дав возможности тому пискнуть. Вынес его из ямы, потом так же быстро удалился подальше  от ужасного места. Он отпустил на смерть перепуганного крысёныша только, когда оказался в старом сарае недалеко от своего двора. Тот некоторое время не подавал признаков жизни, а очнувшись, увидел перед собой кусок сыра, и ломтик свежего сала. "Ешь, не бойся, " произнёс Апшерон. Крысёныш скорее машинально, чем с аппетитом накинулся на еду. Кот смотрел на это беззащитное существо и чувствовал, как в нём где-то глубоко внутри рождается какое-то тёплое и непонятное чувство, смесь жалости, заботы и нежности.

"Ты кто? Ангел?" Спросил неожиданно крысёныш, дожевывая сыр. "Вот так от незнания, лютый враг, может показаться Ангелом, " подумал про себя Апшерон. А ответил честно, "Кот я." "Твоё имя Кот?" Задал вопрос малыш. До Апшерона только сейчас дошло, что крысёныш ничего не слышал о котах и видимо никогда их не видел. "А ты кто?" Вместо ответа спросил Апшерон. Малыш немного задумался, а потом произнёс, - "Ломтик"
"Ну, что ж, будем знакомы!"- ответил Апшерон. И подумал, "Малыш ещё и не знает кто он." Данное открытие добавило больше тёплых чувств у кота к несмышлёному созданию.

Вот так однажды два параллельных мира пересеклись. Две разных жизни слились в одну. Хищник и добыча породнились.