О названном брате

         баллада
Он был простой, смешной, подслеповатый,
Как говорила мама, «тароватый» –
Всё раздавал, что было – это правда,
Как будто ничего ему не надо.
Все отдавал, чего ни попроси!..
Он обожал селёдку иваси
И чёрный хлеб, и раннюю картошку.
Он был мне братом, только понарошку,
Но словно маленький, со мной играл
И толстые очки с лица ронял.
Я благодарность посылаю детству –
Жил с бабушкой мой «братец» по соседству.
Я ревновала, было непонятно,
Что он служил каким-то там медбратом.
И там был братом! Как он успевал?
Вот… я его фамилию забыла,
Мне ведь всего четыре года было,
А кто её тогда произносил?
А имя… он для всех Ванюшей был.
Я прозвище такое не любила,
Казалось, неприятие резонным:
Он запах нёс травы, дождя с озоном
И нравилось мне больше имя Ваня,
Как будто только что он принял ванну.
Я им повелевала! Я царила!
И думаю, что он меня любил,
Свою не боязливую «сестричку»,
Весёлую и звонкую, как птичку,
Он часто на руках меня носил.
… Не стал героем моего романа:
Однажды осенью в гробу Ивана
Вернули самолётом из Афгана.
Как это пережить хватило сил?!
И я иду вперёд. Вперёд и только!
Там, на пути, возможно, будет колко
Моим босым ногам. Там будет трудно
Преодолеть каменьев острых груды,
И, может быть, погода разъярится –
Гроза над головою разразится,
Возможно, переплыть придётся море,
Но я не обернусь, назад – ни шагу,
Всегда – вперёд! Костьми за это лягу,
Не обернусь! Там слишком много горя.