У кладбища забытого...

У кладбища забытого
Заросшею тропой
Ругаясь и судьбу кляня
Брёл парень молодой.

Страдания и боль утрат
Читались на лице
И все слова- отборный мат-
О жизненном конце.

Несправедливая судьба
Обходит стороной,
И хошь-нехошь, в кармане грош,
Голяк- хоть волком вой.

Достали все, работа, дом,
Все лезут, учат жить,
Вот это жесть, хоть в петлю лезь,
Как с горя не запить?

Тут видит почерневший склеп,
На нём как плесень мох.
Парнишка в злобе дал ногой
И вдруг услышал вздох.

Из склепа словно кто просил
Присядь, послушай друг,
Давным-давно я здесь лежу
И испускаю дух.

Послушно паренёк присел
И силы нету встать,
Да что ж такое, стыдно взять
И в страхе убежать.

А голос начал свой рассказ:
Я тоже был живым,
Рождёный в девятьсот седьмом
Был парнем молодым.

Пока я рос- скотину пас,
Свиней, коров, гусей,
Не знал, что близится беда
Над Родиною всей.

Беда пришла- отец ушёл
С немчурой воевать,
А нас семь девок да меня
Воспитывала мать.

Отца не стало- понял я
По матери глазам,
Ну чтож, я быстро повзрослел-
Не верит жизнь слезам.

Мне десять стукнуло- узнал
Что свергли власть царя
И брат на брата шёл войной
По делу и зазря.

Гражданская война поди
Страшней беды любой,
Когда с винтовкой голытьба
Всё заберёт с собой.

Был страшный голод, но беду
Сумел я пережить,
А мать родна да две сестры
Велели долго жить.

Остался я за мужика
Хозяйство поднимать,
Трудился честно на колхоз,
Как завещала мать.

И тут опять беда пришла-
С чухонцами война,
За что, зачем- не знал никто,
Решила так страна.

Раненье тяжкое- в бедро
Три пули получил,
Когда на Маннергейма дот
Бежал я что есть сил.

С тех пор осталась хромота,
Но главное- живой,
А сколько славных пареньков
Война взяла с собой?

Вернулся- новая беда,
Фашист напал на нас.
-Нельзя ни шагу отступать!-
Был Сталина приказ.

Я в окружение попал,
Затем немецкий плен,
И лагерь смерти- вряд ли ад
Страшнее этих стен.

Лишь в сорок пятом нас, больных,
Отбили у врага,
Я стал дистрофик без зубов,
Забрала их цынга.

Но счастье быть среди своих,
Слыхать родную речь!
И от свободы три ручья
По щёкам будут течь.

Нас переправили домой
А дома был донос:
Зачем я сдался немцам в плен?
Мне задали вопрос.

На Колыме мороз как зверь,
Но нам не привыкать.
Семь долгих лет валил я лес,
За что? Да кабы знать.

Вернуться некуда, давно
Деревня сожжена,
И нет угла, не ждёт меня
Ни дочка, ни жена.

Не долго после протянул,
Свалил меня недуг,
И вот с тех пор я здесь лежу
И испускаю дух.

Скажи мне, друг, ведь жизнь тебя
Не балует поди?
Поведай про свою беду,
Меня разбереди?

Молчит парнишка, видно он
По молодости слеп,
И неспроста судьба-нога
Запнулася о склеп