Корни

ОБЕТ
Был тот эпизод, а может, не был —
Дней тому давно утрачен счёт.
Рассвело оранжевое небо,
Начал Он писать для нас отчёт.
 
На планете нашей все мы жили
В бедности, в дерьме, во тьме, во мгле,
Бессистемно с козами бродили
По необработанной земле.

И свою программу исполняя,
Наш народ избрав как артефакт,
Свой высокий статус не теряя,
С нами Он тогда вступил в контакт.

Он тогда не разрешил нам верить
Ни во что, лишь кроме одного:
Может Он всегда это проверить,
То что наша вера — лишь в Него.

Он нам объяснил тогда доступно,
Чтобы мы могли Его понять,
Что запрещено нам совокупно
Убивать, блудить и воровать.

Многое велел принять на веру,
До всего ведь надо дорасти.
Дал нам целый ряд простых примеров,
Что нам есть и как себя вести.

Лунный календарь для нас составил,
Научил писать, читать, считать.
И принять велел одно из правил:
Почитать своих отца и мать.

Приказал нам также чтить субботу:
Прежде, чем вернуться в свой надел,
Как обычно, Он шесть дней работал,
На седьмой Он отдыхал от дел.

Нас тогда пометил обрезаньем,
Обещал, вернётся Он опять,
Пригрозил нам строгим наказаньем,
Если прекратим мы соблюдать.

Если будем сохранять Его мы веру,
Он поможет нам сильнее стать,
Для других народов сделаться примером,
Дал Обет — во всём нам помогать.

С Ним союз всегда нас защищает —
И не сосчитать уж сколько лет, —
Избранный народ он охраняет,
Данный нам тогда святой Обет!

ФАМИЛИЯ
Двести лет минуло ровно,
Городки все — как один.
На дороге Гродно–Ковно
Городок был Сопоцкин.

Мы прозваньем дорожили,
Хоть могли сменить вполне.
Мои предки в Польше жили
В городке Сопоцкине.

В синагогу все ходили,
Знали чей сын, дочка чья.
Власти записать решили,
Где какая здесь семья.

Раз чиновник к ним приехал,
Их на площадь всех созвал.
Всех записывал без спеха, —
Всем им прозвища давал.

Где мы жизнь свою влачили
В те глухие времена,
Там прозванье получили:
То-ль «минута», то-ль — «волна».

НЕМАН
Сосны корабельные прямо до небес.
В Польше, в Белоруссии, и в Литве, и в Пруссии
По реке, по Неману мы сплавляли лес.

Прадед деда взял с собой, к делу приучал.
На плоту сидели и мальчику сказал:
«Уж немецкая страна тут на берегу».

Отцу сын тут отвечал: «Как понять могу?
Говорить должны у них все тогда по-прусски,
Хоть собаки вроде их, лают-же по-русски?!»

МОЙ ДЕД
Мой дед был праведный еврей
Происходенья польского.
Стоял бюст деда у дверей
Работы Антокольского.

Работал и молился дед —
Работал он всегда, —
И на две стороны была
У деда борода.

Он никогда не выпивал,
Пилёным лесом торговал.
Он всё добыл своим трудом,
Построил сам большущий дом,

В местечке дед закончил школу,
Зато потом — ему хвала —
Решил он в Оршу переехать, —
Ведь там гимназия была.

Второй был гильдии купец —
Имел такое звание —
И детям восьмерым отец, —
Всем дал образование!

ЧЕРТА ОСЕДЛОСТИ
Ну вот! Осуществили давнишнюю мечту:
Для нас не установишь «оседлости черту»!
Учиться и работать — наш принцип был всегда.
Открылись перед нами большие города!

Конечно, каждый счастлив и, безусловно, рад:
Наш путь лежит сегодня в Москву и Петроград!
Неважно, где родился, в каком конце страны, —
Равны все будут люди, все нации равны!

Забудем угнетенье, забудемн мы царизм
И навсегда забудем мы антисемитизм!
Зачем нам синагога? Свободы час настал —
Религией нам станет Интернационал!

ВЕРА
Дед мой верил глубоко и свято,
Сын отдался вере до конца,
Вера была начисто отнята
Революцией у моего отца.

Я же начал возвращаться понемногу,
Кто–то где–то в чём–то мне помог.
Обратился мыслями я к Б–гу,
Понял, что — Да! — существует Б–г.
 
Выбрал я нелёгкую дорогу —
Для кого–то это и клише, —
Но прошёл её я, слава Б–гу,
С Ним мне было легче на душе.
 
Что мне было раньше непонятно,
Никогда меня Он не бросал, —
Получалось так неоднократно:
Жизнь мою Всевышний мне спасал!