Главная встреча

У человека сложности во всем,
Он хочет жить и ничего не тратить;
А рядом нищий просит: "Христа ради,
Подай копейку! Один раз живем".
У человека лишних денег нет
И нет желанья помогать бродяге.
"Сам виноват в постигшей передряге",
Таков от человека был ответ.
У человека голова болит
О том, куда устроиться работать.
Старинный храм открыт,  идет суббота;
А он спиною к паперти стоит.
Все упованье больше на людей,
Хотя его обманывали часто
И у ворот стоит этот несчастный
С надеждой подаянья в горсть рублей.
Горят на солнце жаром купола,
Заходят люди, помолиться Богу.
И тот, и этот смотрят на дорогу,
Не ведая, зачем судьба свела
Их в горести у кованых ворот.
А мир зовет, смакуя все на свете.
У одного старушка-мать и дети,
Второй лет двадцать бобылем живет.
Тоска не оставляет ни на день
И убежать куда не знают оба.
Немолодые, сколько им до гроба?
Просящий сух и бледен словно тень.
Там, за спиною, служба, знай, идет
И иерей возносит славу Богу,
Который дал бы каждому подмогу
А этих, двух, уже лет двадцать ждет.
Терзают мысли, кругом голова:
"Куда пойти? Кому, теперь, ты нужен?".
Тут грянул гром, водой по темным лужам,
И донеслись библейские слова
До самой сердцевины этих двух,
И развернули лицами к порогу.
Они пошли к неведомому Богу,
Авось поддержит в них ослабший дух.


Рецензии
Главная встреча. 2 вариант.
У человека сложности во всем,
Он хочет жить и ничего не тратить;
А рядом нищий просит: "Христа ради,
Подай на хлеб! Единожды живем".
У человека лишних денег нет
И нет желанья помогать бродяге.
"Сам виноват в постигшей передряге",
Таков от человека был ответ.
У человека голова болит
О том, куда устроиться работать.
Старинный храм открыт, идет суббота;
А он спиною к паперти стоит.
Все упованье, больше, на людей,
Хотя, его обманывали часто
И у ворот стоит этот несчастный
С надеждой подаянья в горсть рублей.
Горят на солнце жаром купола,
Заходят люди, помолиться Богу.
И тот, и этот смотрят на дорогу,
Не ведая, зачем судьба свела
Их в горести у кованых ворот.
А мир зовет, смакуя все на свете.
У одного старушка-мать и дети,
Второй лет двадцать бобылем живет.
Тоска не оставляет ни на день
И убежать куда не знают оба.
Немолодые, сколько им до гроба?
Просящий сух и бледен, словно тень.
Там, за спиною, служба, знай, идет
И иерей возносит славу Богу,
Который дал бы каждому подмогу
А этих, двух, уже лет двадцать ждет.
Терзают мысли, кругом голова:
"Куда пойти? Кому, теперь, ты нужен?".
Тут грянул гром с небес водой по лужам,
И донеслись библейские слова
До самой сердцевины этих двух,
И развернули лицами к порогу.
Они пошли к неведомому Богу,
Авось, поддержит ослабевший дух

Ольга Вышемирская   07.06.2020 17:58     Заявить о нарушении