Санькина Ёлка

     Сегодня утром мы ждали в гости Саньку. Этого малыша, моего племянника, знали и любили все жители нашей деревни. Его просто нельзя было не любить – весёлый, добрый,  любознательный, он вызывал всеобщую симпатию. Но самое удивительное в нём было то, что Санька, городской житель, вырастал настоящим "лесным человеком".

    "Лесные люди" - так у нас называют тех, для кого лес – родная стихия. Они  любят лес, знают его и проводят там, кажется, половину своей жизни. Только стает снег, а их уже тянет побродить по знакомым тропинкам, подышать чистым хвойным воздухом. Лес, как будто, даёт им силы для жизни. Зимой у них – то хандра, то хворь какая-нибудь, а придёт лето, уйдут в лес на весь день, и все болезни сами собой  проходят. То травки собирают, то грибы-ягоды, то просто так гуляют. И так до глубокой осени. Таким становился и Санька. В свои шесть лет он неплохо ориентировался в лесу, разбирался в грибах, и при первой возможности тянул меня в лес на прогулку.

    Вот и сейчас, отец привезёт Саньку, тот наспех попьёт чайку, и мы пойдём с ним  в лес. Мы отправимся знакомым  маршрутом по лесной тропинке, поднимемся на пригорок и внизу, посередине поляны, увидим её – Санькину Ёлку. На эту ёлку мы набрели случайно  во время нашей обычной  прогулки, и она сразу покорила нас – высокая, стройная, пушистая, с длиннющими шишками, настоящая "лесная красавица".      А уж когда мы заметили, что эту ёлку  облюбовала для своего жилья белка, то стало ясно – Санька будет ходить сюда каждую прогулку. Так и случилось. Мы приходили к ёлке каждый раз, когда он приезжал к нам в гости. Об этих наших прогулках знала уже вся деревня. Не знаю с кого это пошло, но скоро все жители стали называть эту ель Санькина Ёлка. Да и белку мальчишка без имени не оставил, назвал её Рыжухой. Так мы и ходили гулять одной дорогой  почти два года: летом – собирая по пути грибы или ягоды, осенью – шурша под ногами  опавшей листвой, зимой - протаптывая в неглубоком снегу узкую тропинку.  Приносили угощение для Рыжухи – семечки, орешки. К нам она, конечно, не спускалась, как делают белки живущие в парках, привыкшие к людям и берущие вкусности прямо с руки, но приходя на следующий день, мы видели, что гостинцы наши исчезали и надеялись, что это именно Рыжуха, дождавшись когда мы уйдём, спускалась под ёлку и лакомилась нашим угощением…

     Мои мысли прервал шум подъехавшей машины. Вот и Санька приехал! Спустя час мы вдвоём уже шли по лесной тропинке, и мальчишка взахлёб рассказывал мне все свои новости. Летний день обещал быть спокойным и радостным. Весело болтая мы,
наконец, взобрались на пригорок и с высоты его посмотрели вниз на знакомую  поляну. Но, что это?! Холодок пробежал по моей спине, и дыхание перехватило от увиденной картины: Санькиной Ёлки не было, вместо неё посередине поляны торчал огромный, со свежеспиленным срезом пень. Всё оборвалось у меня внутри. Я с трудом заставила себя повернуть голову и взглянуть на Саньку. Это было ужасно! Малыш  глазами полными слёз не отрываясь смотрел на то место, где ещё недавно стояла красавица  ёлка, и столько боли и непонимания было в его взгляде, что мне стало стыдно. Мне стало стыдно за тех людей, которые сотворили ЭТО. Я чувствовала себя виноватой перед этим ребёнком за нас, взрослых, за нашу чёрствость и равнодушие,   халатность и алчность. Я присела к нему, прижала к себе, попыталась его утешить, и тут Саньку прорвало: он уткнулся лицом в моё плечо и зарыдал. Слёзы бесконечным потоком лились из детских глаз…

     Вот, кажется, что случилось? Что произошло? Да ничего особенного! Вот он – лес - стоит, шумит листвой, благоухает цветами, звенит пением птиц. И не хватает одной, всего лишь одной ёлки – Санькиной Ёлки. И все краски леса, все его запахи и звуки померкли перед большой трагедией этого маленького человечка.

     Домой возвращались молча. У меня просто не было таких слов, которые могли бы хоть немного утешить Саньку. Он больше не плакал, но дома никому не стал   рассказывать о случившемся. Я тоже молчала. Все шумно общались, не догадываясь,  что творится в детской душе, а мы с Санькой смотрели друг на друга так, как будто нас связала какая-то ужасная тайна, и только мы двое во всём мире знали что-то такое, что никому больше неведомо. Весь день малыш был серьёзным и задумчивым, и только вечером попросил отца:
    - Пап, давай на Новый год не будем покупать живую ёлку, давай купим в магазине...
    - Почему, сынок?
    - Не хочу живую...
    И мне на ухо прошептал тихонько: "Вдруг это тоже была чья-то ёлка, а её срубили".

    Вечером отец увозил Саньку домой. Собрав свои вещи в рюкзачок, мальчишка забрался  на заднее сидение. Машина тронулась, а я смотрела ей вслед и думала:  «Какой же ты всё-таки хороший человечек, Санька! Твой сегодняшний «урок жизни» был жестоким, но, может быть, именно в этот момент в твоей душе проклюнулся маленький росточек любви к природе, который прорастёт со временем в большое желание беречь и защищать её. Будь счастлив, малыш! Я не знаю, как сложится твоя жизнь, и кем ты станешь, когда вырастешь, но я точно знаю одно – ты никогда не станешь лесорубом…»