Старый дом

I
В мрачной тени оскалистых гор,
В буреломе лесистых оврагов,
Скрыт туманом заброшенный дом,
Заколоченный и без ограды.

Когда с гор спускается тьма,
Стены его в тишине поглощая,
В окнах, покрытых сугробами мха,
Гаснет звезда, навсегда пропадая.

В трубах, остывших гуляют ветра,
Трещины плотно залеплены сажей,
Будто заснувший орган навсегда,
От былой славы внезапно уставший.

Нет в этом доме уюта, тепла;
В мертвых часах одинокая стрелка.
Спрятаны пылью осколки стекла,
Временем стертых небрежно и мелко.

Всюду проник запах гнили и дна,
Будто бы смерти самой зазеркалье.
Страшный Никто следит из угла,
И укрывается где-то в подвале.

Дом окружен вялой сонной травой,
Что избегает всем нужного света.
Где-то песок, раньше бывший тропой,
Где-то листва замерла, незаметна.

II
Но этот дом был таким не всегда.
В редкостный час о том вспоминая
Думал, что он не умрет никогда,
Смертно что все на Земле забывая.

Он не грустил, не стыдился, он жил.
Из-за горы приходили рассветы.
Он не страдал, не жалел, не просил
И засыпал под закат беззаветно.

Звезды дарили душевный покой,
С нежностью месяц хранил сновиденья.
С первого дня он не был пустой
И одинок ни на мгновенье.

Ветры с утра его обнимали,
Робко стучась веткой вишни в окно.
И так неловко потом убегали,
Будто с росою они заодно.

С лесом грустил, попрощавшись с листвою,
От зимней стужи спасал хоровод,
Ласточек ждал без утайки с тоскою
И их птенцов провожал в небосвод.

Люди встречались простые и злые,
Хлопали дверью, стучали в окно.
Бегали дети по травке нагие.
Жизнь в нем бурлила, но время ушло.

III
Дети, как водится, все ж повзрослели,
Добрый хозяин стал все же седым.
И в доме чувства с годами редели;
Что было сложно стало простым.

В приторных буднях горечь болезни
Чаще скрывала слезы ночи.
Стал дом прохожим не интересен,
Как то весной не вернулись грачи.

Утро в дому не встречали с улыбкой...
Люди забыли про ремесло.
Прожитый день измерялся ошибкой.
Ночь длилась вечно свету назло.

Вскоре в тот дом не вернулись и дети.
И в тот момент жизнь замерла.
Но и тогда, лишь двоих на планете,
В старых сердцах любовь все ж жила

Под крышей дома она тлела долго
И наполняла смыслом людей,
Что берегли её верно и скромно,
В каждом из отданных жизнью им дней.

Дети в свой дом все ж возвратились,
Смысла набравшись и знаний о нем.
Но перед смертью склонились в бессилье
С чувством вины и горе своем.

IV
С тех пор стоит дом совсем одиноко,
В тени горы и призрачной мгле.
Время его не щадило нисколько
И он остыл под туманом во сне.

Окна его забивались поспешно.
Слезы людей заметались листвой.
Скрежет замков прозвучал так небрежно,
Дом застонал с неподдельной тоской.

Много ночей он не спал вспоминая,
Тех кого крышей своей согревал.
Каждый момент вновь и вновь проживая,
Преданно чувство любви сберегал.

Он не испытывал боль от предательства,
Долго к нему не спускалась и грусть,
Злость обходила его в замешательстве,
Стыд не мешал смиренно уснуть.

Дом был заброшен людьми, но не Богом.
Не совершал он ни зла, ни грехов.
В стенах его не водилось пороков,
Всех он встречал и друзей, и врагов.

Пусть в мрачной тени оскала вершины,
Пусть в буреломе сосен густых,
Богом хранимый, несокрушимый -
Память о жизни в стенах пустых.