Друзьям поэтам

На поэтическом вечере Елены Айс

Мне никогда не сравняться с Бестужевым.
Доля Листкова всё ярче видна.
От «Столкновения» спором засуженный
тихо взираю с позорного дна.
Вижу на небе свинцовую тучу.
Слышу Тачкова Божественный глас.
Где же Рудковский? По что же не спас?
Прахов Борис меня встретит улыбкою,
крепким пожатием дружеских уз.
Юрий Мышонков накормит и выпивкой
сбросит тоски одиночества груз.
Ната Кабанова, рифмами пьяная,
тихо сидит в уголке, наблюдая.
Лена Шопен, по-военному рьяная,
быть генеральшей мечтает.
Колосов молодость и рассудительность
быстро сплетает в рифмованный ряд.
Инна: не в шутку – строки убедительность -
режет пороков лукавый наряд.
Нина захватит наивной мечтою,
детства доверчивый пыл.
А Ираида своей простотою.
Гвоздева чуть не забыл.
Снова Наталия Шилова вспомнила
и о Радищиве, и о Державине,
светлой поэзией нас переполнила.
«Век золотой» убежал уже.
Сладкой мелодией, грустной и томной
нас убаюкает Сергий Мошков.
Тихим журчаньем иронии скромной
Коля Булавкин, большой острослов,
нас оживит своим обаянием
и наградит умиленья сиянием:
вот артифакт, а не новь.
Счастье, что встретились вновь
Виктор Жеребин и Гуля Сидорина.
Где вы? Не вижу, друзья.
Леночка Берег, Елена Каморина,
Арта Кларита и я?
Таня с Георгием Бойко беседует.
Леночка Столь - осенний наряд.
Только Рагулин тихонечко сетует,
ждёт от ПЕТВАЛА наград.
Анечка Шапкина учится, слушает.
Где же Люсьен Жироян?
Где же Анетта? Где Руж? Ведь на Грушинском,
помню, прекрасно твой голос звучал.
Вася ворвался поэзии жёсткостью.
Что старики? Молодёжь впереди.
Даже Орлов политической хлёсткостью
Васе уступит, гляди.
Огнев всегда, «уходя по хорошему»,
снова мобильник достал.
«Оля иль Таня?А ну-ка их брошу я.
Ох! Надоели. Устал…»
Помню, ядрёна Матрёна Ивановна
впала в славянскую душу,
то – Глушаков неземным темпераментом
тихий покой мой нарушил.
Где то в музее народной, знать, графики
Леночка свет наш Жмачинская.
Шильцын, наш шут, Табуретом как трахнет:
Прочь, безнадёги причина… Я
замолкаю. Поэтов так много –
Огнев, Петров, Глушаков или Бойко?
Пусть, молодёжи открыта дорога.
Будьте в поэзии стойки!
2008



В кафе «Алиби» по вторникам


Ирина прочтёт нам роман-эпопею,
но только частями… «За год не успею».

Наталья возвышенно юность поёт,
в четырнадцать лет, а сегодня живёт ПОЭЗИЯ,
быстро промчались лишь годы.

А Инна сверкает сатиры природой.

Бестужев нефритом пороки утюжит.
На то он – Илья, на то и Бестужев.

Там Виктор Жеребин, блистательный чтец,
войны и любви несравненный певец,
влюблено взирает на Гулю.
Обидно другим… «Вот Вам – дулю!»

Здесь Гвоздев изыски словесной культуры,
как крошки, стряхнёт с клавиатуры.

Георгий, в славянстве стоический,
расскажет про факт исторический.

Елена – про женскую долю.

Ах! Юля! Есениным что ли
подарит любовь с наслаждением.

Григорий восторженным пением
развеет печали, сомнения,
утешит мечтой вдохновения.

Антон трагедийным рассказом
грудину мне вскроет, и разом
заметит, что есть беспорядок
такой, что и жить то не надо.

От слов утомились, и пением
Мошков ублажит, без сомнения.

Мышонков прочтёт наставление.
Да здравствует Русь и монархия!
Она лишь низвергнет анархию.
Для русской души утоление: -
«Наследие. Вера. И пение».

Листков, он – другое, напротив –
залезет мне в душу украдкой
и крепкой крестьянскою хваткой
иронией сердце изводит.
А в центре Москвы, там у Курского,
Евгения песня, ох! русская,
звучит в тишине и в застолье
про тяжкую, горькую долю.

Валерий, в друзьях у Евгения,
напомнит любви изречение.
Как будто, услышали новости,
что надо бы жить нам по совести,
что русский он – парень-рубаха.

А вот и пример.
Боря Прахов
сверкнёт вдохновения мыслью…
«И что?»

А пока я осмыслю,
на сцене – прекрасный поэт,
наивный и чистый, как солнечный свет.
То Нина читает, и детство витает,
печаль и тоска без следа улетает…

Спасибо вам всем, за то, что вы есть.
А Леночке Айс – благодарность и честь.
Москва, 2012 год
;