Земля несётся

Земля несётся в сотню раз
Быстрей знакомого всем звука,
И каждый год, и каждый час
По траектории без стука.

Без телескопа я взгляну
В бездонный космос незнакомый.
Хоть бы ещё найти одну
Такую землю астрономам.

Земле обидно: груз людской
Частично сбросить не придётся.
Она от тяжести такой
Периодически трясётся.

Тряхнёт чуть панцирем своим,
Как лошадь сл;пней разгоняет.
А нам куда? На ней сидим,
И она это понимает.

Быть может стыд её берёт,
За покачнувшиеся нервы,
И продолжает свой полёт,
Круг триллионный, как и первый.

Мы ж успокоимся чуть-чуть
И снова в матушку лопаты.
В воде винтами вздыбим муть,
А то – войною брат на брата.

Тогда уж всех настигнет ад:
И птиц, и рыб, и земных тварей.
И землю рвёт за брата брат:
Свинцом, напалмом её жарят.

Земная ось слегка дрожит:
Грибные взрывы очень колки.
И она бешено летит,
Стараясь сбросить их иголки.

Но уж природа такова:
Сил тяготений не разрушить.
Земная терпит голова
И продолжает взрывы слушать.

Я в философию вошёл.
Не знаю, как остановиться.
С чего-то мысль свою повёл,
И как обратно мне спуститься?

Как перейти на мир людской,
Когда в нём тихо и уютно,
И посмотреть на быт простой,
Ведь не везде же омут мутный.

Я с траектории начал
По оной наша Земля мчится.
Без задней мысли так сказал,
Не думал даже отличиться.

Тогда скорей, скорее вспять
На территорию мирскую.
И здесь есть, что порассказать:
Возьми деревню хоть любую.

Там «траектория» скажи,
А вдруг поднимут сразу насмех.
На колею вот укажи,
Свинья где в грязь свалилась наспех.

Да, колея всем по душе.
По ней лошадка бредёт к дому.
Ну а железная уже
Звенит, трещит металлоломом.

Металлолом – так это ж клад:
Мартены ждут его удавом,
Который кроликам так рад,
Когда на них идёт облава.

Идёт облава на волков,
На этих серых санитаров.
Натычут огненных флажков,
Горящих пламенем пожаров.

Прорвутся волки – колея,
А в середине её лужа.
И в колее лежит свинья,
Но страх за шкуру очень дюжий.

Промчатся серые стремглав,
Свинью обдав своим дыханьем.
А та лежит башку подняв,
И взвизгнет, только с опозданьем.

Людей увидит – упадёт:
Она то знает – срока нету.
Вот когда жира наберёт,
Там не крути уже монету.

Завалят, пикнуть разрешат,
И нож войдёт в нутро куда-то.
Пока же нежатся, лежат
Она и братья возле хаты.

Скорей бы вечер – жрать дадут,
А там пастух пригонит стадо.
Когда корову продадут –
Одной пожить пред смертью надо.

Корова крупная, в рогах,
Не раз свинью за жизнь бодала.
Есть даже метки на боках,
И даже раз свинья хромала.

Как опостылела свинье
Громада эта со звездою,
Но та сильней свиньи втройне,
Свинье не справиться с такою.

Но жажда мести за бока
Свинью не раз не покидала.
Об отомщении пока
Она по-свински, но мечтала.

Попался как-то ей журнал,
А там про некую Венеру
Учёный в нём один сказал,
Что там жара, как ад к примеру.

Вот бы корову в этот ад,
Чтоб шкура вся её сгорела.
Там ей не «шах», там был бы «мат»:
Свинья игру когда-то съела.

Но до Венеры далеко,
Глаза чуть было не свернула.
А всё же вкусно молоко,
И в память вкуса раз зевнула.

Но вдруг: «А ну, давай, давай», –
Раздался голос сильный рядом.
Ну что ж, не хочешь – а вставай,
Иль колесо пройдёт по заду.

Пыхтит огромный жеребец.
Он без рогов, но и не лучше.
Как цепь из кованых колец
В зубах блестит его могучих.

«Что ж, колея, прощай пока.
Пойду я, лягу у забора,
А то подавят все бока.
Добро бы если был здесь боров.

А так погибну, как во сне,
Здесь в колее, в навозной жиже.
Была б щетина на спине,
Прибили хоть бы меня к лыжам.

И после смерти б я жила,
Лосей рогатых бы гоняла…»
Пока сама себя несла
К забору, так она мечтала.

И вот – свободна колея,
Вся траектория в деревне.
Пусть кривобока, но своя.
Никто не скажет, что здесь тернии.

И в завершении скажу:
«Петух вдруг крыльями захлопал,
А я на камешке сижу,
В руке держу пучок укропа.

Людей  в деревне не видал.
Вот только тот, что был в телеге.
Поднялся с камня, зашагал
Я по земле, что в вечном беге.

А про людей, так в другой раз,
Когда в дороге попадутся.
Они, скорее, все сейчас
По сторонам от центра жмутся.