Страшная престрашная Людмила

Около года назад подружились мы с одним старичком. Жил старичок в доме по соседству. Жил одиноко, так как жена его давно померла. Жил с котом, которого не выпускал на улицу.
Старичок любил гулять по городу и присматриваться к людям: кто чем занимается, кто чем увлекается. На одной из прогулок мы с ним и познакомились.
Он остановил меня:
- Я вижу, вы котят кормите. (Я действительно, в то время "терезничала", так одна коллега на работе назвала мои акты милосердия по отношению к бездомным котам).
- Да, жалко их. Маленькие совсем, а скоро осень и холода, - отозвалась я.
- Я Вас уважаю. Давно заметил, что Вы кормите животных.
Такой реверанс моим высоком душевным качествам, конечно, же польстил. Я заулыбалась и притормозила поход домой от мусорных баков.
- Соседи мои ничего не выносят котам. Ни шумИны. Все богатые, у всех машины, а  животным никогда ничего не вынесут, - пожаловался на жестоких соседей старичок.
Так мы и расстались тогда, но с того разговора частенько пересекались в городе и беседовали на разные философские и жизненные темы. Старичок общался с удовольствием, потому что с котом не особо поговоришь. Выслушать-то он тебя выслушает, но на этом - и все. Я же не только терпеливо выслушивала, но и поддерживала разговор вопросами и неподдельным интересом. А интерес, действительно,  был. Старичок оказался человеком бывалым, в молодости всю страну, считай, проехал.
-Я водочку любил, когда молодой был, - делился мой новоприобретённый друг.
- Где только не жил. В Новосибирске жил, - продолжал старичок.
С этого момента мне стало по-настоящему интересно. В распрекрасных мечтах я уже видела, как в свет выходит книга рассказов о приключениях скобаря в Сибири в обработке Людмилы Юрьевны  Ивановой.
Встречи наши в городе участились. Обычно мы пересекались во дворе моей Ленинской и разговаривали. Я пыталась узнать подробности жизни старичка, в ту пору, когда его, молодого, любящего принять на грудь "пскопского" занесло в Новосибирск.
Однако, дальше многозначительного утверждения, что "в Сибири люди хорошие, но там очень холодно зимой" дело не пошло.
Мне хотелось рассказа о каком-нибудь удивительном случае в тайге, и чтобы волки завывали вокруг охотничьей избушки, а  изголодавшиеся за зиму  медведи ломились бы в двери. Ничего подобного старичок не поведал. Однако надежда моя на Нобелевку в области литературы продолжала цвести красными маками в чистом поле, встречи - разговоры наши продолжались.
Однажды стояли мы во дворе и по уже сложившейся привычке разговаривали о том и о сем. Дело было в марте, шел дождь со снегом, одежда на мне была совсем легкой.
В этот момент мне пришла прекрасная идея в голову - пригласить пожилого друга на чай. С какой стороны ни посмотри - идея мне казалась "чистейшей прелести чистейший образец".
Во-первых, огромная разница в возрасте исключала любую почву для сплетен.
Во-вторых, разговаривать в уютной кухне, прижавшись поясницей к теплой батарее, куда удобнее и комфортнее, чем на холодной улице. Я уже представила, как напеку оладьев, заварю ароматного чая, а старичок в ответ на мои любезности расскажет таки о своих приключениях в Сибири.
Но как только дедок услышал о приглашении на чай,  почти отпрыгнул от меня. Замахал руками.
-Нет! Я не могу!
Почему?! - изумилась я, приглашала ведь от всего сердца.
- Нет.
И мой несостоявшийся гость довольно резво исчез за поворотом соседнего дома.
Ошарашенная такой бурной реакцией на совершенно невинное приглашение на чай, я поплелась домой.
"Может, у меня лицо страшное?"  Посмотрела в зеркало - нет, не так чтобы очень страшное.  Чикатило ни в дальних ни в ближних   родственниках  не числился. Расчлененок одиноких доверчивых старичков и старушек, забредших на чай, за мной тоже замечено не было. Так, в  печалях о Нобелевке по литературе, безнадежно ускользнувшей из рук, я провела несколько недель.
В один весенний день, совсем не холодный, а очень даже приятный, мы с дедульком снова пересеклись во дворе моей Ленинской.
Он видел, как я кормлю птиц, и похвалил вначале, потом критически заметил, что голуби сильно загаживают чердаки, на которых живут. Я отмалчивалась, памятуя о неприятной беседе на голубиную тему с соседкой.
Наконец, старичок заметил, что он хорошо знает дом, в котором я живу. В молодости его часто вызывали сюда по работе, так как после ливней подъезды постоянно заливало водой. (Сейчас этого не происходит. Во время капитального ремонта пару лет назад дренажную систему несколько улучшили.)
Выслушав все эти критические замечания, осознавая все свое несовершенство (и себя и дома), понимая насколько неуместно с такими-то недостатками звать одинокого стареющего добра молодца на чай, поплелась я домой. Печь оладьи. Самой себе.

Иллюстрация - из Сети.