Алексей максимович

  Алексей Максимович
              ( поэма)

            Пролог

Есть на Волге величавой
Чудный град Казань,
Соловьи там вечерами
Свищут до поздна.

На горе, как ожерелье,
Прошлое храня,
Белокаменные стены
Древнего Кремля.

Блещут золотом мечети,
Купола церквей.
Нет, наверное, на свете
Города милей.

Помнят улицы косые
Праздников гульбу,
Лица сытые и злые,
Слезы, голытьбу.

На аллеях тихих, славных
Парков и садов
Слышатся, еще недавних,
Шорохи веков.

                1884 год

Август месяц. Солнце с неба
На полях печёт,
Волга тихо и напевно
К Каспию течёт.

Пароход гудит протяжно,
Впереди Казань,
Город древний, город важный,
Дружбой всех связал.

От домов и крыш червонных
Лучезарный свет,
В белокаменных колоннах
Университет.

Подан трап и юный Пешков
На земле «богов».
Всё ему здесь интересно,
И без лишних слов.

Лобачевский, Клаус, Зинин,
Бутлеров и Фукс…
Цвет науки всей России,
Светоносный луч.

Парень к знаниям стремится,
Цели выше нет.
Принимай его учиться,
Университет!

      Начало «Университетов»

На пороге осень. Тучи
Низкие пошли,
С Волги хмуро смотрят кручи,
Льют с утра дожди.

Что ни день – то безотрадность,
И желудок пуст…
А все то, что было свято –
Навевает грусть.

Про учебу и не снится,
Нечего мечтать.
Алексей идет на пристань
Баржи разгружать.

Руки ноют от работы,
Как тут не устать!
Сытый ты или голодный
Бай не хочет знать. 

Завтра лишь бы ему снова
На барже отплыть,
Да товаров разных, новых
Привезти и сбыть.

Бросит он им с укоризной
Несколько монет,
Вот он где – тяжелой жизни! –
«Университет!».

         «Марусовка»

Старый дом на Рыбнорядской,
Где живет Плетнёв.
Завыванья снежных плясок
Зимних вечеров…

Комнатушки-крохотульки,
Длинный коридор,
Босяки там и бабульки,
И студент, и вор.

Настоящий муравейник –
Только и всего:
Кому чайник, кому веник,
А кому вино.

На двоих одна кроватка,
Тумбочка с тряпьём.
Алексей спит ночью сладко,
А Плетнев спит днём.

Гурий трудится в газете
Ежедневно в ночь,
Про житьё-бытьё на свете
Рассказать не прочь.

Проживать в такой трущобе
Ему самый раз –
Не тревожил его чтобы
Полицейский глаз.

Прокламации печатал:
«Власть долой, царя!»
В революцию он сватал:
«Жить не надо зря!»

Алексея без «работы»
Он не оставлял.
Поручения с охотой
Пешков выполнял.

    Ночлежка «Кувалды»

Знаменитая ночлежка
По Казани всей.
Это счастье и насмешка
«Бывших» всех людей.

Бывший ротмистр - «Кувалда»
Содержал её,
За ночь две копейки брал он –
Только и всего!

Проживают постояльцы
Многие года,
Им кровати и не снятся,
Может иногда.

Нары там стоят рядами,
Вечный полумрак.
В центре печь. А вечерами –
Дым махорки, смрад.

Их одна отрада – водка,
Больше ничего,
Чтоб от сердца хоть немного
Как-то «отлегло».

Жизнь ругают и порядки,
Знать и богачей,
Потому что жить не сладко
От «пустых речей».

Часто слышатся угрозы:
«Вот бы проучить!»,
И вопросы, и вопросы:
«Как нам дальше жить?».

    Крендельное заведение Семёнова

Этот дом, подвал и сырость
Не забыть вовек.
Чем же там, скажи на милость,
Счастлив человек?!

Тем, что там до ночи поздней,
Новый день кляня,
Да в жаре как в преисподней! –
Делать кренделя?

Там, дыша мучною пылью,
Кашлять и чихать,
От усталости чтоб ныло
Тело всё опять.

Истекая липким потом,
Клясть и духоту,
И хозяина, работу
И свою судьбу.

После смены – не интриги
Иль какой скандал –
Алексей читал им книги,
То есть -  просвещал.

Он рассказывал беднягам,
Как же дальше быть,
Чтоб не кто-то, а трудяги
Стали лучше жить!

Но однажды злой хозяин
Книгу увидал,
Алексея  негодяем!-
Долго обзывал.

«Я сожгу ее как гниду, -
Он кричал, - в ней зло!»
Алексей не отдал книгу
Богачу назло.

А в отместку - наказанье:
Ныне Алексей
Должен делать всё в пекарне
И… кормить свиней.

    Булочная Деренкова

Город. Центр двухэтажный.
Множество людей.
Спросишь если, всяк подскажет
Горького музей.

Он кирпичный, белоснежный,
Есть полуподвал.
Из него когда-то Пешков
Булки подавал.

Подавал наверх он ловко,
Только успевай,
Здесь и опыт, и сноровка,
Рот не разевай!

Шла торговля день-деньской там…
По домам ходил
Он с корзиною большою –
Сам их разносил.

И в Марусовку носился,
Пристань и вокзал,
И в конторы, и в больницы –
Всюду поспевал.

Вместе с булками, печеньем
Книги разносил –
Запрещённые для чтенья! –
Не жалея сил.

Радость тихая таилась
У него в душе,
Ведь такое и не снилось
В самом страшном сне!

А при булочной работал
Небольшой кружок,
Собирались по субботам
И отбор был строг.

Чтоб жандармам не пронюхать –
«Кто тут и зачем?».
Что ни сыщик – то хитрюга,
Это ясно всем.

А в кружок входил Березин,
Пешков и Пьянков,
Михаил Ромась и Чекин,
Муратов, Плетнёв…

И Мария Деренкова –
Ум и красота! –
Алексей от её взора
Опускал глаза.

Здесь в кружке у Деренкова
«Вырос» Алексей,
Он был просто зачарован
Смелостью идей.

С каждым днём у молодёжи
Шире кругозор.
Но и власть не дремлет тоже –
Взяли под надзор!

          Дом Плетнёва

На Собачьем переулке
Двухэтажный дом,
Деревянный, в загогульках
 И с резным крыльцом.

С виду, вроде бы, не броский,
Вон их сколько тут,
Здесь печатают листовки –
Люди уже ждут.

По ночам и незаметно,
Чтоб не знал никто,
Их закон - писать конкретно,
Ярко и умно!

Федосеева кружковцы
Шлют материал,
Мыслей свежих у них россыпь –
Кто бы столько дал?!

Алексей и Гурий – оба
Ночи за станком,
Словно каждый раз в суровый
Бой идут с врагом.

Но полиция не дремлет –
Все ж её дела! –
И нагрянула раз в темень,
Обыск провела.

Много там брошюр, листовок,
Заготовки, текст…
Увели  с собой Плетнёва –
Взяли под арест.

    Фёдоровский бугор

Тяжело на сердце очень
Без друзей больших,
Когда ты и дни и ночи
Думаешь о них.

Ведь совсем еще недавно
В жизни был маяк,
Он всегда светил исправно,
Было ярко так!

Вечерами на квартирах
Споры до утра:
«Жизнь еще не справедлива,
Мало в ней добра!

Но настанет - Это. Светлый
Всё же день придет,
Надо только верить в - Это
И идти вперед!»

…Но однажды сбилось с толку:
«Стоило ль мечтать?
Враз студенческую сходку
Грубо разогнать!

Растоптать младые души –
Всей России цвет,
В мире целом самый лучший
Университет!»

Червь сомнений грыз все тело:
«Есть ли смысл жить?
И любовь не та… Потери…
И кого винить?..»

Вот крутой обрыв Казанки.
Пешков. Пистолет.
Громкий выстрел… Крики. Санки.
Кровь сочится в снег.

 Алексей навек запомнит
Мустафу. Ту ночь.
Он за пазухой с котёнком
Вызвался помочь!

... Алексей поступок этот
Долго осуждал,
Жгучий стыд терпя при этом,
Что слабинку дал.

      Красновидово

Недалёко от Казани
Есть село одно,
Там, где Волга с валунами
Шепчется давно.

О житье-бытье, о людях
Что в селе живут,
Как все спину здесь и всюду
На кого-то гнут.

Туже царская удавка
И свирепей власть.
… Содержал здесь дом и лавку
Михаил Ромась.

Он торговлей прикрываясь,
Людям разъяснял:
«Жить в оковах – разве радость,
Если их не снял!»

Молодых пропагандистов
Сплачивал, растил,
Для сельчан своих – «марксистов» -
Не жалел он сил.

Верным другом в общем деле
Был и Алексей,
Вместе все же веселее,
Легче и сильней!
               
Но там рад им был не каждый,
Дело шло с трудом,
В Ромася стреляли дважды,
Лавку жгли и дом…

А как осень наступила,
С неба потекло,
Алексей решил покинуть
Волжское село.

Вниз по Волге да на Каспий
Занесло его,
Там и рыбы вдоволь красной
И всегда тепло.

                Эпилог

Над Казанью серебристой
Неба синий шёлк,
У Казани волн игристых
Белогривый полк.

К солнцу тянутся высотки
Дружненько, рядком.
В рост пошли Заречье, Горки,
Квартал, Танкодром.

И куда ни глянь – все мило,
Радость, дивный свет.
А вот наша знаменитость –
Университет!

Те же самые колонны,
Важный весь такой,
Здесь прославленных учёных
Было ой-ой-ой!

Пешков в лёгонькой одежде
Проходил не раз,
Где мечты его, надежды
Провалились враз.
               
Но на тяготы, невзгоды
Он роптать не стал,
День за днем четыре года
Рос здесь и мужал.

Здесь познал он боль отчизны
И начало бед,
Здесь прошёл он главный – жизни!-
Университет.