Хотелось всем назвать меня нерусским

Хотелось всем назвать меня нерусским
За чуб волною, будто смоляной,
За нос с горбинкой, глаз  порою узкий ,
За взгляд, бывало, в доброте хмельной,

За песни, что играл я на гулянках,
Когда твердили мне – про Дон ещё нам спой.
Я соглашался – вспоминал слова и в пьянках …
Весёлым был парнишка молодой.

С годами чуб мой в седине   растаял
Горбинка носа вдруг в унылость  перешла,
По городскому твёрдо заГутарил,
И мягкость от  характера ушла.

Стал говорить – люблю, а не жалею,
Как объяснялись жёнкам казаки,
Цветы дарю, купить что где  сумею -
Обычно розы, не лазоревы цветки,

И   в зеркало взглянуть уже не смею –
Стареют люди…даже казаки,
Ведь    в молодость вернуться не умею,
Лишь снятся мне степные рысаки.

Но  казаком меня давно уже не кличут,
И русским, как для смеха, лишь зовут…
Всё по-английски,  по-французски пишут   -
Курень то хатой, то избою обзовут…

От хутора остались лишь оградки,
Да старые, смолёные  кресты…
Заехал я туда с виною  и в оглядках   -
Вдруг кто-то меня спросит – кто же ты?

Откуда вдруг на Родине явился?
В  каких краях ты жил и с кем гулял?
К нам из какой приехал заграницы,
Что прадеду сейчас ты объяснял?

Три паспорта лежат в моём кармане,
В три дома я уехать не хочу –
Там не родная жизнь,  живут там все в тумане –
То сэр мне говорят, то пан… а я молчу.

На Родине хочу своей остаться,
В забытой Богом и людьми тиши,
Чтоб русским, казаком ли называться
В краю родном, приюте милом для души.